Красота спасет мымр

Фараоновского директора поблизости не было. Из человеческих существ в обозримом пространстве имелась только пара парней в форменных комбинезонах. Механики расчленяли электропилой «Фортуна» какой-то безвременно усопший «Москвич», помятый, как конфетный фантик. У меня сложилось впечатление, что ребятки талантливо выкраивали из неликвидного авто донорские органы, относительно пригодные для трансплантации. Вообще говоря, работа в техническом центре отнюдь не кипела. Во внутреннем дворе сервиса «Антон-Авто» стояло всего несколько машин. Не считая нашего вполне живого и здорового «Ред Девила», здесь были ущербная «Тойота» «Фараон Инвеста», желтая «Нива» с помятым крылом и неопределенной масти кузов, стоявший на кирпичах вместо колес.

– Шеф уехал обедать, – огорченно вздохнул детина.

Мы с Вадиком тоже синхронно издали протяжный жалобный вздох: обеденное время уже прошло, а мы еще не видели никакой еды, кроме того ломтя ветчины, который сожрала наглая рыжая собака.

– Слушай, а ну все это к бесу? Давай больше не будем гоняться за фараоном? – тихо предложила я Вадику. – Сейчас мы с тобой торжественно возложим цветы на помятый бампер «Тойоты», положим в салон коньячный сундучок и скажем шефу, что вручили знаки примирения лично пострадавшему. Это будет чистой правдой! Ведь основной пострадавший – это именно автомобиль, не так ли?

Вадька в сомнении ожесточенно поскреб подбородок.

– А фараонскому директору я потом позвоню и отсыплю ему целую кучу реверансов дистанционно! – продолжала искушать я.

– Ладно, уговорила! – Вадик отчаянно махнул рукой и протянул деревянный чемоданчик с коньячным набором детине-водителю. – Передайте, пожалуйста, это вашему шефу.

– Вместе с нашими глубокими и искренними извинениями, а также этими прекрасными цветами! – проникновенно сказала я, после чего торжественно опустила багряный букет на травмированный капот «Тойоты» и поправила шелковую ленточку, как это делают государственные лица, возлагая венки к монументам.

– Минута молчания! – в меру скорбным тоном наемного распорядителя похорон произнес Вадик.

Мы склонили головы и помолчали: Вадик и я – нарочито печально, а детина-водитель – откровенно недоуменно.

– Ну, теперь мы побежали? – нормальным голосом спросил разом повеселевший Вадик после затянувшейся паузы.

Я шаркнула ножкой детине – он продолжал молчать и озадаченно улыбаться, – и мы с Вадькой побежали к своему «Красному Дьяволу», но вынуждены были на бегу сделать крюк, чтобы пропустить въезжающую в ворота машину. Узнав в ней уже знакомый мне «Запорожец» в роскошном орлином оперении, я резко притормозила.

– Ух, ты! – восхитился Вадик, разглядев «горбача». – Какая тачка! Чингачгук украинского розлива!

Из «Чингачгука» вылезли двое – фигуристая девица и остроухий красноглазый парень, похожий на обесцвеченную летучую мышь.

– Ромашка! – неумеренно восторженно заорал Вадик, знакомый почти с половиной городского населения. – Да ты, никак, машину купил? Почему ж мы это дело до сих пор не обмыли?!

В голосе утомленного печальными ритуалами оператора звучало горячее желание праздника и весны. Альбинос Рома Чашкин оглянулся на свою спутницу и принужденно улыбнулся:

– Это машина Джульетты.

– Джульетта? – Вадик внимательно посмотрел на блондинку и приосанился. – Мы не знакомы? Меня зовут Вадим, я…

– Балагур и вертопрах! – безжалостно припечатала я.

– Не позорь меня перед красивой девушкой! – шепотом возмутился Вадик.

– Вы тоже чините машину? – осмотрительно переводя разговор в другую плоскость, громко спросил Рома.

– Нет, мы машины ломаем! – весело возразил Вадик.

Предчувствуя, что сейчас он начнет юмористическое повествование о моем утреннем диванном катании, я быстро спросила:

– У вас что-то с машиной случилось? Вроде бы она на ходу?

– Ездить на ней, конечно, можно, но только не в дождливую погоду, – заговорила Джульетта. Голос у нее был приятный, глубокий, бархатистый. – Какие-то мерзавцы мне крышу изуродовали!

Я присмотрелась и увидела, что горб «Чингачгука» в нескольких местах пробит, как трамвайный билет компостером. Сквозные дырки зияли в глазу и в клюве нарисованного орла, ожерельем охватывали шею пернатого. Я приблизительно оценила диаметр отверстий, прикинула, каким орудием они могли быть сделаны, и перевела испытующий взгляд на Ромашку. Помнится, он на моих глазах вынимал из нагрудного кармашка оч-чень подходящую длинную стальную отвертку!

– Повреждение ерундовое, а в копеечку станет! – заметил подошедший к нам водитель «Тойоты», устремив исполненный сочувствия взор не на поврежденный «Запорожец», а на аппетитную блондинку.

Заметив этот взгляд, Ромашка тут же выдвинулся вперед и закрыл Джульетту своим некрупным телом.

– «Антон-Авто» – рекламодатель «Радио «Тротил», – веско сказал он. – Я уже обо всем договорился, и машину Жюли здесь отремонтируют совершенно бесплатно!

– Ох, Ромочка, что бы я без тебя делала! – Джульетта растроганно похлопала длинными ресницами и послала Ромашке воздушный поцелуй.

«Ездила бы на целой и невредимой машине!» – едва не ляпнула я, но удержалась.