Красота спасет мымр

– Не совсем легко, но ведь у нас есть это! – подруга с намеком вытащила из своей сумки бинокль. – Ну-ка, давай прикинем, откуда открывается наилучший вид на окна и балкон этой проклятой сорок восьмой квартиры!

Прямо из машины мы произвели внимательный осмотр стройной шеренги домов на другой стороне проспекта и остановили свой выбор на девятиэтажном офисном здании. Оно было расположено точно напротив нужной нам башни, однако для определения наилучшей точки наблюдения за окнами сорок восьмой квартиры необходимо было учесть разницу в высоте этажей.

– У меня глазомер – как швейцарский хронометр! – хвастливо объявила Ирка, выбираясь из машины на оперативный простор. – Я цветочную рассаду на глазок высаживаю, как по линеечке!

Она сбегала на другую сторону проспекта и немного постояла там на краю тротуара, энергично работая своим глазомером и совершая магические пассы в направлении башни. Ее загадочная жестикуляция сбивала с толку водителей наемных экипажей и создавала сложности в организации безопасного дорожного движения. За пару минут Ирка умудрилась тормознуть четыре такси, две маршрутки и даже один троллейбус, которому вообще нельзя было останавливаться в этом месте.

– Думаю, восьмому этажу нашей башни на противоположной стороне улицы соответствует шестой, – доложила подруга результаты своих наблюдений, вернувшись в машину.

Я тут же приникла к окошку и посчитала до шести, ступенчато прыгая взглядом по фасаду офисного здания снизу вверх. Окна шестого этажа оказались достаточно приметными, на каждом из них красовалась большая белая буква. Все вместе буквы складывались в загадочное и неизящное слово «Гипробумдревпром».

– Похоже на название научного института, – заметила я.

– Точно, какая-то контора, – кивнула Ирка. – По моим расчетам, окна сорок восьмой квартиры лучше всего будут видны из комнат с литерами «Б», «У» и «М».

– Возникает закономерный вопрос: как нам в этот «БУМ» попасть? – задумалась я.

– И не просто попасть, а задержаться там на достаточно продолжительное время, – напомнила Ирка. – И при этом еще иметь возможность беспрепятственно таращиться в окна с биноклем! Может, прикинемся пограничниками? Мол, мы в отсутствие пограничных вышек из окон подходящих высоток осматриваем городские рубежи на предмет проверки их целостности?

– Такой вот муниципальный пограничный батальон, притом женский? – съязвила я. – Так ведь инспекция заградительных рвов и насыпей со времен Средневековья несколько утратила актуальность!

– Тогда скажем, что мы из экологического комитета! – не сдавалась подруга. – Или орнитологи! О, точно, мы смотрим в окна небоскребов, потому что изучаем популяцию городских ворон и в бинокль считаем плотность птичьего населения на квадратный метр неба! Попросим оказать помощь отечественному естествознанию!

– Хорошо придумано, – согласилась я. – Одна беда: все эти экологи-орнитологи не имеют большого веса в глазах администраторов, так что нам вполне могут вежливо, но твердо отказать. Может, показать мое журналистское удостоверение и наврать что-нибудь про съемку? Но у нас нет с собой камеры!

– Что же делать? – огорченно спросила Ирка.

– Погоди, я думаю.

Я поерзала в кресле, сползла пониже, запрокинула голову и стала смотреть в потолок машины – расслабилась по методу маминой подруги.

– Ну? – нетерпеливо вякнула подруга. – Что там видно?

– Потолок, что же еще!

И тут меня осенило! Потолок, точно!

В начале года в нашу телекомпанию приходила милая девушка из какой-то организации, следящей за тем, чтобы работникам на предприятиях создавались должные условия труда. Наш директор Алексей Иванович вился вокруг этой ответственной девушки мелким бесом и нам всем велел оказывать ей всевозможное содействие. Мое собственное содействие юной проверяющей особе выразилось в том, что я напоила ее чаем с половинкой булочки. Вторую половинку я съела сама, но девушке и кусочка сдобы хватило, чтобы проникнуться ко мне чувством глубокой благодарности. Бедняжка полдня бродила по нашим телевизионным катакомбам, выясняя высоту потолков, расстояние от стен до столов, угол падения света туда или сюда, степень освещенности рабочих мест и еще невесть что. Правда, она не с рулеткой ходила, у нее было множество разнообразных приборов. Некоторые из них выглядели весьма впечатляюще. Мне лично очень понравилась черная коробка размером с обувную. Будучи поставлена на пол, она выстреливала в потолок тоненький красненький лучик, после чего с самодовольным жужжанием выдавала в специальном окошечке какие-то зелененькие циферки.

– Ну? – повторила подруга, с плохо скрытым нетерпением ожидающая результата моих раздумий.