Красота спасет мымр

– Да, верно, я и забыла, что Лазарчук велел тебе написать заявление с жалобой на радиохулиганов, чтобы их можно было примерно наказать на законных основаниях, – вспомнила Ирка.

– Нет, заявление я писать не буду, но за это Потапов с приятелями должны будут оказать мне услугу.

Подружка внимательно посмотрела на меня:

– А Лазарчук об этих твоих планах знает? Нет? Значит, это наверняка что-то незаконное!

– Абсолютно незаконное и совершенно аморальное, – безмятежно улыбнулась я. – Но тебе понравится!

– Думаешь? – усомнилась Ирка.

– Поверь мне на слово!

Время вскоре подтвердило мою правоту. Часом позже, уяснив мою задумку, Ирка, как экзальтированная девочка из группы поддержки школьной спортивной команды, уже орала: «Вау! Супер! Тру-ля-ля!», радостно била в ладоши и подпрыгивала. Эти вокально-хореографические упражнения она производила в лифте жилой многоэтажки, из-за чего я не могла спокойно наслаждаться песнями и плясками шестипудовой мажоретки: боялась, что трос оборвется. Лифт мучительно скрипел, пугающе содрогался и кое-как продолжал движение лишь потому, что полз не вверх, а вниз. Мы спускались с восьмого этажа, где в одной из квартир провели короткие деловые переговоры со Степой Потаповым и его двумя приятелями – Доном и Пашей.

Где искать Степу, нам сообщила его маман – малосимпатичная женщина, о которой аграрно образованная Ирка сказала, что она похожа на дегенеративный плод лимонного дерева, пораженный разом фузариозом, фомопсисом и белой паршой. Лицо у мадам Потаповой действительно было каким-то бледно-желтым, причем желтизна была присуща ему изначально, а мучнистая бледность разлилась по нему, когда мы спросили Степу. Больной лимон задрожал и едва не шмякнулся к нашим ногам! Мне показалось, что Степина мама уже приготовилась провожать отпрыска в долгий путь по этапу: в трясущихся руках женщины болтался на спицах недовязанный шерстяной носок, а из кухни тянуло запахом пригорающих сухарей. Впрочем, возможно, госпожа Потапова собирала вещички для Андрея Степановича. Ему-то уж точно светил немалый тюремный срок!

– А что – Степа? Что – Степа? – заквохтала Потапова, моментально разразившись слезами, которые она попыталась стереть недовязанным носком – и чуть не выколола себе глаз.

Пришлось спешно объяснить, что целью нашей встречи с Потаповым-младшим является не стремление посадить непутевого юношу и его хулиганистых дружков на нары, а наоборот – горячее желание спасти всю компанию от тюрьмы, лесоповала и рудников. После этого хозяйка квартиры с готовностью назвала адрес некоего Дональда, у которого днями и ночами ошивается ее сын, пожелала нам удачи и махала вслед носком, пока мы не сошли с лестницы.

Не менее тепло встретила и проводила нас бабушка Дона. Она открыла нам дверь, услышала Иркино деловитое:

– Мы к Дональду! – и чему-то ужасно обрадовалась.

Провожая нас в комнату внука, бабуля с самым довольным видом хихикала, потирала руки, бесцеремонно называла нас «добрыми девками» и все норовила огладить Ирку по крутому бедру. А когда мы уже удалялись, веселая старушка залихватски подмигнула нам и самым игривым тоном пригласила приходить почаще.

– Да, жеребчик ты наш? – в восторге, причина которого осталась для нас загадкой, бабушка ущипнула внука за задницу.

– Да, конечно, – нервно улыбаясь, подтвердил это приглашение Дональд, которому наше посещение явно не доставило особого удовольствия.

Впрочем, похожему на фокстерьера лохматому юноше по имени Паша откровенно понравилось мое предложение. Мы быстро договорились о сделке, суть которой сводилась к следующему: я не предъявляю претензий к радиохулиганам, не несу в милицию никаких заявлений, за что компания затейников в лице компетентного специалиста Паши изготавливает для меня одну небольшую штучку.

– Не фиг делать! В момент соображу! – тряхнув собачьими кудряшками, проорал нам воодушевленный Паша уже с балкона.

Подкрепляя обещание товарища, ухмыляющийся Степа Потапов молча, но выразительно замолотил себя кулаками в грудь, приобретя определенное сходство с кокетничающим орангутангом. Тускло улыбающийся Дональд нервно подергивал своим утиным носом, как привиредливая кряква.

– В мире животных! – насмешливо сказала Ирка, оглядев зверинец на балконе. – Жизнь бобра на Би-би-си!

– А как электропроводка и новые розетки? Работают? – крикнул в этот момент улыбающийся Паша. – Я старался!

– Судья это учтет! – проорала в ответ Ирка, погасив своей репликой веселье на балконе.

Потом подруга обернулась ко мне, возбужденно сверкая глазами:

– Что делаем теперь?

– Не спеши, – ответила я и села в машину. – Сказали тебе: аппаратура будет готова очень скоро. Тогда и начнем следующую фазу операции. А пока поехали дожимать Чашкина.

– Дожмем, – уверенно пообещала подруга, придавливая педаль газа.