Красота становится тобой (ЛП)

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Её мама довольно вздыхает.

— К стрелами были приклеены блестящие перья.

— Ладно, слушайте, — произносит Эрин, наконец, вставая на свою защиту. — Они забирали

деньги из коробки для пожертвований в общественном центре. Это не правильно. Нельзя винить мои

мотивы.

— Я бы не посмел, — серьёзно отвечает Блейк. — Не тогда, когда ты вооружена и опасна.

Она сужает глаза, обещая кару, когда её мамы не будет в комнате, но эффект рушится её

усмешкой. Ох, ладно, это было забавно. Не в то время, когда она была уверена, что несправедливость

можно вылечить изогнутой палкой и какой-то бечёвкой. И каким-то образом это сработало, потому

что, как сказала её мама, мальчишки слишком испугались её рутины Робин Гуда, чтобы

действительно спорить. Они больше никогда не прикасались к коробке для пожертвований. Хотя

позже она узнала, что хороших намерений и храбрости не достаточно.

Эта мысль останавливает её на месте. Когда она стала такой измученной? Во время учёбы в

старшей школе, с Дагом? Она не уверена, но ничего из этого не правда. Хороших намерений и

храбрости достаточно. Может быть, это притянуло её к Блейку. Он олицетворяет оба эти идеала. Его

не сможет остановить даже огонь, его шрамы являются этому доказательством.

Кажется, Блейк чувствует изменение в её настроении, потому что становиться более серьезным.

Игривый блеск в его глазах уступает место обдуманному беспокойству. Не отрывая взгляда от

Блейка, Эрин обращается к своей маме, которая допивает последние остатки своего кофе.

— Если ты здесь закончила, я могу усадить тебя на диван. Можешь посмотреть телевизор.

Её мама фыркает.

— Мне не нужна помощь, чтобы добраться до гостиной.

— Всё равно, я провожу тебя туда.

Она усаживает маму с подушками и подаёт ей стакан воды. Даже с благословением доктора она

переживает за свою маму. И несмотря на острую необходимость вернуться с Блейком, она планирует

остаться, пока не убедится, что её мама будет в порядке и справится сама.

Её мама опирается на руку, поднимаясь из-за стола и пересекая короткую дистанцию,

доказывая, что Эрин нужно пробыть здесь некоторое время. Она находит одеяло, чтобы укрыть ноги

мамы, а ещё несколько её любимых книг, чтобы она почитала. Девушка говорит себе, что просто

заботится о своей маме, но, по крайней мере, частично, она отвлекает её. Внутри неё сформировалась

обжигающая, болезненная необходимость — поговорить с Блейком, обнять его, а это не получится

особо хорошо, когда в маленьком пространстве за ними наблюдает её мама.

Телевизор начинает орать смехом и голосами, когда включается утреннее ток-шоу, захватывая

внимание её мамы. Эрин спешит обратно на кухню под предлогом уборки, где находит, что Блейк

уже с этим разобрался. Он готовит, он убирает. Для её больной матери. Боже, если бы она уже не

была в него влюблена... но влюблена. Полностью, всем сердцем влюблена.

Блейк поднимает взгляд от раковины, полной мыльной воды.

— Что такое? Почему ты улыбаешься?

Эрин подходит ближе, чтобы встать за ним, обвивая руками его крепкую талию и прислоняясь

головой к его спине.

— Просто представляю, как буду делать это в твоём доме, когда вернусь. В нашем доме.

Он напрягается в её объятиях.

— Эрин.

Она смеётся над ноткой предупреждения в его голосе.

43

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

— Только если ты не передумал насчёт моего переезда к тебе.

— Ты знаешь, что не передумаю. Нет необходимости спешить.

— Хорошо, потому что, вероятно, пройдёт несколько недель, прежде чем я смогу вернуться. Я

хочу остаться и убедиться, что моя мама в порядке.

Он разворачивается и притягивает девушку в объятия. Его ладони на её руках и волосах

мокрые и скользкие, а ей плевать.

— Я могу остаться с тобой, — бормочет он. — И снять номер в мотеле, если мешаю.

— Конечно нет. Тебе нужно ехать обратно и готовиться к осеннему семестру.

— Как ты узнала, что я согласился на работу?

— Ну, я была не уверена, — признаёт она. — Но теперь уверена.

Мужчина со смехом фыркает.

— Очень мило, мой маленький социалист.

Она стонет, вспоминая историю с Робин Гудом.

— Ты действительно теперь будешь так меня называть, да?

— Абсолютно. И мне может понадобиться увидеть костюм. С колготками.

— Ладно, но ты будешь девой Марианной.

Он пожимает плечами.

— Как пожелаешь.

Она смеётся. Он, вероятно, справится с этим или с чем-либо ещё. Его мужественности едва ли

что-то может угрожать, пока он стоит весь сильный и крепкий, пахнущий мылом и слабым

мускусом, который она может узнать и во сне. И понимает, что узнала во сне, когда думает о

прошлой ночи. На её щеках появляется румянец.

Его глаза темнеют, и он наклоняется, чтобы уткнуться носом в её шею.

— Ты говорила серьёзно? Ты останешься со мной?

— О таком я не могу шутить, — честно говорит она. Это значит слишком много. Она