Красота становится тобой

Единственно, чего он хочет, у него уже есть в виде её дочери. Двадцать баксов в очереди в кафетерии считаются разбрасыванием?

— Нет.

Он прикусывает язык, чтобы не сказать «мадам». Это не подходит её возрасту, просто знак уважения, которому натренировали его в армии.

— Или требовать что-то от Эрин...

— Конечно, нет, — ровно вклинивается он.

— Что же.

— Что же, — повторяет он, — я уверял её, что смогу завоевать вас своим шармом. Но так как у меня нет шарма, вместо этого нам придётся прийти к пониманию.

София делает паузу.

— Ты мне угрожаешь?

— Я никогда бы себе этого не позволил.

По крайней мере, частично, потому что ему нечем её запугивать. На самом деле, он хочет с ней поладить, он надеется на это. Но он не собирается позволять кому-то встать между ним и Эрин, даже женщине, которая её воспитала.

Выражение её лица слегка разозлённое. И весёлое. Он видел такую же улыбку у Эрин, и это значит, что он сорвался с крючка. Конечно, это ничего не доказывает. Эрин он нравится гораздо больше, чем этой женщине.

Ей удаётся выглядеть устрашающе со своего лежачего положения.

— Меня не касается, что на твоём банковском счету, но если ты причинишь ей боль, я тебя найду.

Блейк позволяет угрозе повиснуть в воздухе. София низенькая и худощавая. При недостатке в финансовом и социальном плане. Она ничего не сможет ему сделать, и они оба знают это, но напряжение и беспокойство в её глазах сжимают его сердце в кулаке. Он понимает, как сильно она заботится о своей дочери. Он ценит то, что она воспитала её сильной, умной и уверенность. Теперь это его работа. Его ответственность, его привилегия.

— Да, мадам, — произносит он, потому что она отдала ему приказ, и он клянётся ему следовать. Он в любом случае сделал бы это. Для него нет ничего важнее, чем безопасность и счастье Эрин. Но если от этого ей станет легче, он позволит своей решимости отразиться в его глазах. Женщина изучает его взглядом: его прямой взгляд, изуродованная кожа. Она не морщится, но он уже знает, что Эрин унаследовала это от неё.

— У тебя всё получится, — наконец произносит она.

Ну, по крайней мере, с этой частью разобрались.

Теперь им нужно убедиться, чтобы её выписали, и она была здорова. Ещё ему нужно поговорить с Эрин, каким-то образом извиниться перед ней за то, что его не было рядом, когда она в нём нуждалась. И дважды проверить, что она знает, что он не изменял ей в это время. По сути, у него впереди весь день.

Повернувшись к полиэтиленовым мешкам, он начинает вытаскивать варианты обеда.

— У нас есть желе. Йогурт с начинкой из мюслей. Пудинг из тапиоки.

София смотрит на него, не впечатлённая. Без слов, он находит контейнер со своим собственным чизбургером и открывает его.

Она принимает его с облегчённым вздохом.

— В конце концов, может, мы с тобой и поладим.

***

Окружная больница — старое здание, которое, если Эрин будет честна, лучше приспособить под тюрьму, чем под больницу. Оно прямоугольной формы, испещрённое внутри бетонными прямоугольными коридорами. Она стоит в удалённом кольце, где через тонкие решетчатые окна на серые резиновые полы проникает дневной свет.

— Мисс Рейдер.

Седовласый доктор Паркинс, с извечной доской-планшетом и доброй улыбкой. Недостающее зданию очарование люди компенсировали своей чуткой заботой о её матери.

— Всё в порядке?

— Да, определённо. Я просто заходил проверить вашу маму. Её состояние улучшается, и мы движемся прямиком к стадии выздоровления.

Её охватывает облегчение. Во время ланча её мама, казалось, была в хорошей форме, даже поддерживала лёгкий разговор с Блейком, но Эрин рада услышать этому подтверждение.

— Это замечательно. Когда она может ехать домой?

— Её можно выписать хоть завтра, но ей понадобится высокий уровень поддержки. Ей не следует вставать и ходить ещё неделю или две.

— Я понимаю, — обещает она. — Я останусь с ней.

После ещё нескольких наставлений доктор начинает уходить.

— Эм, доктор? — Эрин чувствует себя странно, спрашивая его об этом, но она прошла два полных круга по больнице и не нашла то, что ей нужно. — Можете подсказать мне, где располагаются уборные?

Он по-доброму улыбается.

— Они на другой стороне, рядом с лифтами. Но есть одна поменьше, вниз по этому коридору, третья дверь справа.

Девушка проходит вниз по маленькому ответвлению коридора и выходит к большому, широкому окну без решёток. За ним открывается вид на город, во всей его красе — или в отсутствии таковой. Она узнаёт множество старых зданий в центре и даже стадион своей старшей школы, который больше и выше школьных зданий. По большей части плоская линия горизонта наполняет её ностальгией о более простом времени и о более маленьком мире. Теперь она видела, что лежит за этим, она знает, что никогда не переедет обратно в этот город. И всё же, Эрин испытывает благодарность за, по большей части, счастливое детство, которое этот город ей дал.

У стены стоит несколько стульев, и в отличие от стульев в зоне ожидания, эти — пустые. Она проходит подсобный чулан, заполненный белыми простынями и чем-то похожим на больничные халаты, прежде чем находит уборную.