Красота в наследство

В общаге, кроме них, ее никто не видел. А они, очухавшись к вечеру после пьянки и блуда, хотя две бутылки на троих не доза, подумали каждый по отдельности, что видели удивительный, сказочный сон. Потом вспоминали вместе, обсуждали подробности и довольно ржали.

Недоумевали, конечно: и что это на нее нашло? Они об этом и не мечтали. С некоторой неловкостью в душе ждали понедельника и дружно явились на первую лекцию, вылавливая глазами Ирину. Им было любопытно, как она будет теперь себя вести. Она же вела себя так же, как и раньше. Особенно на них не смотрела, но и глаза не прятала. Скользила равнодушным взглядом, как по столу. А когда Толик сунулся к ней что-то спрашивать с развязным видом, то наткнулся на такой взгляд, от которого даже его наглая рабфаковская натура пришла в замешательство, и он счел за благо ретироваться. Конечно, были потом и попытки придать огласке ночное происшествие, показывали даже в общежитии бутылки из-под коньяка, но поскольку других доказательств Ирининого демарша не было, то им никто не поверил, решив, что три дурака допились до ручки. А они после этого ее зауважали. Силу почувствовали.

Глава 11

Осознав, какую свинью подложила ей природа, свои эксперименты Ирина решила прекратить. Она не особенно переживала то, что случилось, была скорее довольна, но при воспоминании об общаге, всей обстановке, включая запах, витавший в комнате, и вонь от этих трех козлов, не изнурявших себя гигиеной, ее неизменно посещало омерзение. Старалась об этом забыть. Остро помнилось наслаждение, но о нем тоже старалась забыть. Забыть и похоронить навсегда такой способ получать удовольствие. Да и фокус этот второй раз уже просто так ей не пройдет. Сейчас обойдется, она была уверена. Вряд ли грязным недоумкам кто-нибудь поверит, даже если кинутся рассказывать. Так оно и вышло, она не ошиблась. Их тоже отшила хладнокровно, больше не подходили.

Сдав сессию, Ирина съездила в свой родной город, повидала школьных подружек. Все они учились в институтах, одна собиралась замуж. Жили незатейливой серенькой жизнью. Свои маленькие радости, свои мелкие проблемы. Квартиру пришлось пересдать. Она с беспокойством думала, что еще года два — и деньги от сдачи квартиры останутся единственным источником ее существования. Ничего, к тому времени она уже почти закончит университет, начнет работать. В молодости мало кто заглядывает в будущее даже на месяц, благоразумная Ирина заглядывала на годы. Сейчас она уже начала экономить, к Шурику за тряпками наведывалась все реже. Пока можно было жить, ни от кого не завися, а это главное.

Удар был нанесен, откуда она не ожидала. И очень сильный. Настолько сильный, что даже гибель родителей она перестала вспоминать как трагедию. Случайно Ирина нащупала у себя в животе какую-то опухоль. Немного испугалась, болячки всегда были от нее далеки, и пошла к врачу. Ее отправили к гинекологу, а там, посмотрев, резанули как ножом:

— У вас беременность. Пятнадцать недель. Вставайте на учет по месту жительства.

Хорошо, что пошла в хозрасчетную поликлинику, а не в студенческую.

— Как беременность? Наверное, ошибка. У меня же все в порядке. Недавно были месячные. Все в срок, никаких задержек. Не тошнило, не рвало. Вы что-то путаете, — цеплялась она за соломинку.

Пожилая женщина-врач смотрела на нее с жалостью, вероятно, насмотрелась на таких за свою жизнь.

— К сожалению, не путаю. Ребенок через полтора месяца зашевелится. Вы почувствуете. А то, про что вы говорите, бывает. И месячные, и токсикоза нет. Такая, дорогая моя, у вас природа. — Девочка красивая, жалко. Придется ей рожать, никуда не денется. Вроде бы не дурочка. — Что же вы не предохранялись, если ребенок вам не нужен?

— Предохранялась. По циклу. Я была уверена. — Ирина еле выговаривала слова. — Неужели ничего нельзя сделать? — спросила в отчаянии. — Понимаете, я никак не могу рожать, никак.

— Мой вам совет. Самое главное — не изуродуйте себя сгоряча. Вам еще жить и жить, вы такая красавица. А замуж выйти за отца ребенка нельзя? — Ирина в ответ только усмехнулась. — Ну тогда последний выход. Если совсем не нужен — родите и откажитесь, — в голосе звенел металл, — но не пытайтесь прервать беременность. Сейчас это очень опасно. Вы можете погибнуть. Всего вам хорошего. — Ирина закрыла за собой дверь.