Красота в наследство

На этот раз тетя Вера предстала перед ней более подтянутой и моложавой. При грузной фигуре в ней была величавая стать. Платье в мелкий цветочек, вязаный жилет. Вероятно, готовилась к встрече. Взгляд же не изменился. Не появилось в нем родственной теплоты. Глаза смотрели настороженно. Ирина почувствовала себя лягушкой под ножом вивисектора. Сели пить чай.

— Рассказывай, как живешь, раз пришла. У меня, как видишь, все по-прежнему. Новостей в моем возрасте ждать приходится только одних. Но об этом не будем. Неинтересно.

Ирина рассказала о своих планах, об обмене квартиры, о том, как она живет, об Андрее, принесла фотографии семьи, которые захватила из дома.

— Вот, если вам интересно будет, мама, папа, вот я с братом, это мы на юге, это в Москве, это Андрей в десятом классе, это папа с мамой на курорте, в Сочи, семь лет назад.

Старуха смотрела внимательно, воздерживаясь от комментариев, искоса продолжая поглядывать на Ирину.

— Я Андрею про вас не рассказывала, он ничего не знает, — вдруг неожиданно для себя брякнула Ирина и поняла, что сказала что-то не то. — То есть не знает, что я вас нашла и навестила. — Получалось, что между ними подразумевается какая-то тайна. Но тетка не клюнула на эту удочку.

— Ну отчего же, если хочешь, расскажи. Мне не от кого прятаться. А он при желании может приехать. Посмотрю на Елениного сына.

— Тетя Вера, расскажите про мою бабушку, пожалуйста. Есть ли у вас ее фотографии? Я хотела бы посмотреть. Какая она была, чем занималась, что любила?

Тетка долго молчала, взвешивая ситуацию. Вид у нее был такой, как будто она принимала трудное решение. Наконец молча встала и пошла к шкафу. Сразу нашла старый альбом, полистала и протянула Ирине.

— Вот она. Снимков Анюты у меня мало. Раньше редко фотографировались. Это было целое событие. Тут ей восемнадцать. Школу закончила.

Ирина вздрогнула. На нее смотрело удивительное лицо. Действительно, похожа она на бабушку, только черты у той очень мягкие, из глаз струился свет. «Как Мадонна», — подумала Ирина.

— Похожа на лик Мадонны, правда? — сказала тетка хриплым голосом, который вдруг резко потеплел. — Все так говорят. И кто ее просто видел, и кто знал. Анюта родилась не для земной жизни, слишком мягкой и нежной была для нее. У нее и голос был тихий. Такие люди приходят в этот мир ненадолго, их кто-нибудь или что-нибудь губит во цвете лет. — Тетка прикусила язык, поняв, что на этот раз она сболтнула лишнее. — Знаешь, ее все любили. Она никого не подавляла своей красотой. Сама ее будто не осознавала. Была умна. Училась легко. Правда, достигла немногого, но время тогда такое было, надо было толкать окружающих локтями, а она этого никогда не умела. И с семьей не сложилось. Про деда твоего, извини, рассказать ничего не могу. Сама знаю мало. Мы тогда жили отдельно. Знаю только, что они встречались недолго, потом он ушел на фронт и погиб почти сразу. Фотография есть одна, сейчас найду.

Ирина попыталась разглядеть деда, но снимок был маленький и расплывчатый, очевидно, с документа. Молодое симпатичное лицо с размытыми чертами.

— Анюта была беременной, когда мы с ней стали жить вдвоем. Родителей не было, умерли, — жестко сказала тетка, дав понять, что расспросы излишни. — Потом родилась Елена. Растили ее, как могли. Выросла девочка самостоятельная. — Ровный голос говорил без всякого выражения, как будто тетка читала сводку погоды.

— Анюта заболела и умерла молодой, ей было тридцать четыре года. Чем — не знаю, не спрашивай. Тогда диагнозы ставить не умели. Елена уехала. Виделись мы с ней, когда вы уже родились, один раз и недолго. Она заезжала ко мне, я тогда жила в центре, в своей коммуналке. Вот, собственно, и все. Я тебе уже говорила, что ты на Анюту похожа. Красивая девочка. Но лицо у тебя другое. Мадонной не назовешь. — Ирина уловила нотки сарказма в голосе.

«Да уж, какая из меня Мадонна. Скорее наоборот», — усмехнулась она про себя. Тетя Вера была полна решимости унести семейную тайну в могилу. Визит получил логическое завершение. Ирина лишь имела теперь представление об облике бабушки. С тем и ушла, уловив на прощание взгляд старухи, в котором, она была уверена, светилось злорадство.

«Ничего, я тебя дойму», — решила напоследок.

Время шло, старая шустрая еврейка, квартирная маклерша, действовала, отрабатывая свой аванс, и вскоре Ирина ездила по адресам, оценивая плоды ее усилий. Результаты пока разочаровывали. Загаженные подъезды и стандартные двухкомнатные хрущевки. На многое рассчитывать не приходилось, но не в этом же дерьме жить. Еврейка опять получила аванс и опять начала работать — Андрей искал варианты прописки в столице. Их было несколько, и все они были чреваты крупными издержками. Совать надо всем на всех этапах и при этом еще знать, кому и сколько. Андрей пообтерся уже в столице. Да и без этого у нас каждый дурак знает, что любую систему запретов в стране советов можно запросто обойти при помощи нужных связей и наличности. Особенно в Москве. Наверное, потому, что здесь за деньги еще можно было кое-что купить.