Красота в пепле

— Нет, я не знаю тебя, как и ты не знаешь меня. Но, если ты дашь мне шанс, то увидишь, что мне можно доверять.

— Доверия не существует. Это ложь. Люди, которым я доверял, — он постучал по груди кулаком, — где они? Ушли, не в состоянии думать о ком-то, кто не такой как они. Они хотели меня исправить, но я не нуждаюсь в исправлении, Саттон. Ты тоже хочешь это сделать? Ты хочешь исправить меня?

Каким-то образом он оказался прямо передо мной. Так близко, что между нами не поместился бы и лист бумаги.

— Нет.

— Что? — Он удивился моему ответу и качнул головой.

— Нет, — повторила я. — Я не хочу тебя исправлять, — скороговоркой произнесла я, хватая его за руки, потому что внезапно почувствовала головокружение, — я хочу узнать тебя.

Он хмыкнул, легко улыбнувшись.

— Узнать меня? Я не тот парень, которого стоит узнавать красивой девушке. — Он прищурился, губы сжались в тонкую линию. — Я раздражительный и злой, разбит и потерян. Я не знаю, кто я теперь. Совершенно не узнаю человека, которого вижу в зеркале.

Стиснул зубы, он на мгновение отвел взгляд. Я была потрясена его словами, и тем, что он сумел хоть чуть-чуть открыться мне.

— Я пью, пока не уйдут воспоминания и чтобы притупить боль. Разбиваю вещи, чтобы что-то почувствовать. Так что, Саттон, я не хороший человек. Я знаю это, но не могу остановиться. И не хочу.

— Я и не прошу тебя, — выдохнула я, мои слова были чуть громче шепота. — Я хочу быть твоим другом. Хочу, чтобы ты доверял мне. Я не какая-то хрупкая маленькая бабочка, тебе не нужно беспокоиться о моих крыльях. Поговори со мной, пожалуйста.

Он задрал голову к потолку, закрыв глаза. Столько боли застыло у него не лице. Я никогда, за все свои двадцать два года, не видела кого-то, кто бы так страдал. Что-то сломало его. Что-то серьёзное. Я понимала, что это не моё дело, но хотела знать. Жаждала завоевать его доверие. Хотела его. Я не знала, почему. Для меня в этом не было никакого смысла, но что-то влекло меня к нему. Может быть, это какое-то скрытое подростковое желание общения с плохим мальчиком, но мне так не казалось.

Я верила, что иногда люди встречались не просто так, они могли что-то предложить друг другу.

— Хочу, чтобы ты ушла, — наконец Кэлин заговорил, у него был отсутствующий взгляд и отрешённый голос. Я понимала, он зол на себя за то, что проговорился. Хоть я и жила по соседству уже больше месяца, мы едва ли были знакомы. А Кэлин вызывал интерес, как парень, который не открывается, даже самым близким людям. Если у него есть такие люди. Я вспомнила парня, которого видела в машине. Наконец, я кивнула, зная, что так будет лучше. Я была почти у двери, когда он заговорил вновь:

— Сделай музыку потише.

— Размечтался, — буркнула я, радуясь, что хоть разочек оставила за собой последнее слово.

Кэлин

Как только дверь закрылась, я продолжил уничтожать вещи. Пострадало все, даже мои картины, которые я оберегал сильнее всего.

Мне хотелось убить Кайла за попытку засунуть меня в клинику. Не было необходимости отправляться в реабилитационный центр. Реабилитация для наркоманов, а я не был наркоманом. Я мог остановиться, стоило мне только захотеть, но не желал. Если я прекращу принимать наркотики, вновь начну чувствовать, а я этого старательно избегал. Кайл забрал меня пару дней назад, и я пожил у него. А сегодня утром, вместо того, чтобы везти домой, этот ублюдок попытался заставить меня заехать в клинику. Моя реакция была не очень радужной. Ему досталась разбитая губа и подбитый глаз. А чувак, который тщетно пытался вытащить меня из машины, возможно, получил сотрясение из-за того, что я пнул его по башке. Когда Кайл понял, что все это, в конечном итоге, приведёт к моему аресту, он отказался от попытки засунуть меня туда. Вместо этого, всю дорогу домой он читал мне лекцию, будто я был ребёнком. Сам факт, что Кайл так распинался, был очень смешон. В школе частенько я был единственным, кто мог держать его в узде. Теперь, когда он закончил колледж, получил работу и строил свою жизнь, он ожидал того же от меня. Безрезультатно. Мне было суждено провести жизнь в страданиях и одиночестве. Ни один здравомыслящий человек не будет мириться с моим багажом и чушью.

Тяжело дыша, я оглянулся на развал. Вполне нормальное для моей квартиры состояние - состояние хаоса. Может быть, я создавал это, веря, что получится шедевр. Или просто был в пьяном угаре. Опрятно - не то слово, которое когда-нибудь можно будет использовать, чтобы описать это место. Я понимал, мне нужно было собраться, сделать сознательный шаг и восстановить всё, но, честно говоря, мне было насрать.

Схватив бутылку алкоголя - я не уверен, что это был за напиток, так как этикетки не было – я открутил крышку и поднёс бутылку к губам.

Алкоголь подарил мне чувство опьянения и на время затмил грехи. Этот туман был моим защитным полем, которым я упивался. Я сидел на диване, глотая оставшуюся жидкость. А затем упал на бок и закрыл глаза, чтобы не видеть разрушений. Напевая, я позволил алкоголю проникнуть в кровь и блокировать всё что меня окружает.

Ничего больше не существовало.

Даже я.