Красота внутри (СИ)

Медленно отклоняюсь назад, словно собираюсь встать, но его руки на талии притягивают обратно.

Мы смотрим друг другу в глаза, его взгляд хмельной, зрачки расширены. Но даже так, он смотрит только на меня. Обдает перегаром, пока руки медленно проскальзывают под халат и заставляют буквально навалиться на него. Прижал к себе, просто обнимая, уткнувшись лицом мне в ключицу.

Он меня просто обнял? Что он собрался делать? Похоже, не только меня этот вопрос волнует. Серафима замычала, пытаясь выплюнуть морковку. Забилась руками и ногами, ещё немного и упадет со стола. Ей не повезло, ничего разглядеть не может из-за высокой спинки кресла. Ну какая я подруга, если не воспользуюсь ее беспомощностью?

– Что ты делаешь? Ой! Не туда! Как тебе не стыдно Игнат? А если кто увидит? – наигранно, еле давя смех, принялась издеваться, изображая то, чем и не пахнет.

Серафима усиленно замычала и, как-то повернувшись на живот, принялась ползти по столу. Какая она гибкая, у меня бы так точно не получилось. Парочку тарелок бочком сбросила, упористая зараза. Мне даже интересно свалится она со стола или сумеет освободиться?

Увы, не узнаю, про меня вдруг вспомнили, причем так, что я и думать о балласте забыла. Руки некроманта сползли с талии на мою пятую точку и сжали ее так, что я ойкнула уже по-настоящему. Едва заметно отклонилась назад, чтобы спросить какого чёрта он творит, но наткнулась на его улыбку. Он слишком миленький, когда так вредно улыбается, и я безумно по нему соскучилась. Как вообще я собиралась прожить всю свою жизнь без него? Это просто невозможно, мне даже кажется – он и есть моя жизнь. Удерживаю его лицо, с нежностью проводя по ямочкам, и его самодовольная улыбка тает. Слегка приподнимается, и мы целуемся без страсти, без нежности и обязательств. Просто поцелуй, от которого весь мир исчезает, а меня тянет в пропасть его объятий. Понимаю, что мне одного поцелуя мало, когда прекращает его. Подаюсь вперед, чтобы получить ещё один, но он меня останавливает. Его пальцы прикрывают мой рот на мгновение, а затем он медленно проходится большим пальцем по нижней губе. В одном этом жесте больше эротизма, чем во всех поцелуях, что были у меня с другими мужчинами. Он сдвигается чуть вперед, позволяя обнять его талию ногами. Мои щеки горят от несвойственного мне стыда. На губах улыбка и вкус алкоголя, но пьянит совсем не от него. Его руки проходятся по спине под рубашкой, перемещаются вперед и сжимают грудь. Легкий поцелуй в губы, горячий в шею, от которого прикрываю глаза и почти забываю, где я  и кто я.

Все резко заканчивается с приходом графини. Дверь громко хлопает, а Серафима взрывается слезами, как-то умудрившись громко реветь даже с морковкой во рту. Чувствую укол совести, мне ее немного жалко. Хотя отчего мне ее жалеть, некромант мой!

– Что здесь происходит? – тоном матери, которая застукала сына за чем-то предосудительным, поинтересовалась графиня.

Краснеть пришлось мне, ибо вот этот свирепый взгляд от мамаши и полный ненависти от Серафимы вижу только я, некромант занят куда более интересным делом – оставляет засосы у меня на шее. Хлопаю его по спине, пытаясь остановить, но, похоже, он слишком пьян, чтобы стесняться. Хотела бы я тоже быть пьяной, но не могу. В его объятиях так просто забыть обо всем на свете, но кое о чем забывать нельзя, совесть не позволит. Как же было хорошо, когда у меня ее не было!

– О, свекровь вернулась! – пытаюсь отодвинуться, но некромант будто назло прижимает к себе сильнее. – Вас только за смертью посылать.

– Игнарешнар, ты что творишь? – поднимает голос матушка и уже разгневанной походкой направляется к нам. – Я тебя так не воспитывала!

Чувствую некую неловкость, мне всегда было интересно как это, когда тебя отчитывает мама. Некромант даже не понимает, как ему повезло, что у него есть хотя бы мать. Чувствую укол в животе, резко вздыхаю, чем заставляю некроманта прийти в себя. Или нет?

– Взяла Скот со стола и вышла за дверь, – выпрямив спину, приказал он.

Вот же невоспитанный некромант!

– Ты чего так с матерью разговариваешь? – зашипела на него и затем потеряла дар речи.

Некромантша резко остановилась, хотя почти дошла до нас, повернулась к столу и, подхватив ревущую Серафиму, забросила ее за плечо и вышла за дверь оставив нас наедине. Я удивилась настолько, что даже забыла, что хотела сказать. Как это так у него получилось? Даже не знаю, что меня больше удивило: то, что она послушалась или с какой легкостью подняла и утащила эту корову Серафиму? Некроманты и так могут? Да нет, вон как стонал Игнат в нашу первую встречу, когда зельем заставила себя на руки поднять. Что-то здесь не так, но я не успеваю понять, что именно.