Красотка для мажора. Она будет моей (СИ)

― Ага, всего лишь ты! ― наконец, отдышавшись, я со злостью пихнула его в бок. ― Не подкрадывайся так! А то я решу, что ты и есть тот самый маньяк, если еще не решила!

― Ты думаешь, я могу оказаться Вандалом? ― мажор скептически прищурил глаза.

― Знаешь, это имеет смысл. Это же ты обещал, что разберешься с Рахметовым ‒ и вот на следующий день его арестовывают (простое совпадение?). Вандал писал на стене, что добьется меня, а активнее всего меня добиваешься именно ты. Я вычеркнула тебя из списка подозреваемых, потому что в тот вечер ты пил медовуху, а от насильника воняло виски, но учитывая, что это был Колян, а Колян никакой не Вандал, то им все еще можешь оказаться ты!

На самом деле я почти готова была пожелать, чтобы Давид и тот социопат оказались одним и тем же лицом ‒ ведь тогда нам обоим по-настоящему ничто не угрожало бы. Но в глубине души я понимала, что это был не он ‒ хотя бы потому, что парень сам обратил мое внимание на то, что Дохлый не виноват ни в чем, кроме той пьяной выходки во время вечеринки.

― Я смотрю, ты много думала над этим.

― И тебе стоило бы хоть немного подумать о том, в какой опасности мы оба оказались!

Парень фыркнул.

― Ерунда это все.

― Он убьет нас обоих или подставит так, что мы оба попадем в тюрьму! А меня для начала еще и изнасилует!

― Прекращай паниковать, ничего с нами не случится, ― он обхватил меня своими сильными руками, успокаивающе провел ладонью по моей щеке.

Словно против воли я и в самом деле успокоилась, перестала волноваться (по крайней мере, из-за Вандала, другое мое беспокойство обещало быть вечным). Когда я находилась в его объятиях, все остальное словно отходило на второй план.

Давид прикоснулся горячим нежным ртом к моему виску, и мое сердце замерло, а потом забилось в сто раз быстрее, разгоняя кровь по моим венам до сумасшедшей скорости.

― В тебя Вандал влюблен и ничего тебе не сделает (как можно причинить вред такой красавице?) ―шепнул мне на ухо, спустился губами вниз и задержал их на моей щеке. ― А про меня он вообще не знает ‒ ты же сама не хотела, чтобы в школе нас видели вдвоем.

Моих волос коснулся теплый шелковистый воздух его дыхания, и мной мгновенно овладела та же чувственная расслабленность, которой я никогда не могла сопротивляться.

― Но если это Артур… ―пробормотала я.

― Да не Артур это, я тебе гарантирую.

Почувствовав мягкость его красивых полных губ на своих губах, я окончательно растаяла от удовольствия. Мое тело мгновенно стало совершенно невесомым, легким, воздушным, и одновременно налилось невыносимой тяжестью. Приоткрыв рот, я впустила в него его язык, и ощутив его пьянящие перемещения, с наслаждением оплела его своим. Прижалась еще сильнее к этому мускулистому торсу, обтянутому стильным серым свитшотом.

Мне снова до боли, до судорог захотелось, чтобы он стал моим, чтобы принадлежал мне не только телом, но и душой… Но и его тело я тоже жаждала, как безумная.

Давид ласкал мой рот губами и языком, эротично водил ладонями по моей спине, по бедрам. Я снова почувствовала его эрекцию, его ответ на мои поцелуи и прикосновения ‒ этот парень был готов заниматься сексом 24 часа в сутки. Но я и сама уже давно стала возбужденной, мокрой и горячей ‒ мой организм мгновенно отзывался на его близость; все мое естество вспыхивало, как бенгальский огонь, стоило ему только коснуться меня.

Немного отодвинувшись от меня, но так же продолжая сжимать меня руками, парень открыл дверь своей машины:

― Ну, что, Ларина, на переднее сидение… на или заднее? ― усмехнулся, сверкнув хитрыми зелеными глазами.

Это было наше обычное кодовое слово ‒ переднее сидение означало, что он подвезет меня до школы, а заднее, что он как следует трахнет меня в этой машине.

В этих наших секс-отношениях была своя прелесть ‒ рядом с ним мне не приходилось разыгрывать из себя леди, хорошую девочку, я могла быть настолько распущенной, насколько хотела. Даже наоборот, так я словно подчеркивала свою независимость, мол, это не он имеет меня, а я его.

Криво улыбнувшись, я проскользнула внутрь салона, сразу переместилась на соседнее сидение, уступая ему место рядом со мной, и как только он закрыл за собой дверь, села на него верхом.

Моя юбка задралась выше, открыв кружевные трусики, невинные, по-свадебному белоснежные, украшенные двумя маленькими атласными бантиками. Почувствовав движение его по-мужски твердых рук на своей обнаженной коже, я блаженно ахнула, откинула голову назад. Раздвинула ноги шире, каждой клеточкой ощущая пробегающее между нами электричество.

Как же мне было с ним хорошо! Я чуть не отключалась от этих ощущений задолго до того, как он проникал в меня ‒ одних его прикосновений хватало, чтобы сделать из меня нежного мурлычущего котенка и ненасытную дикую кошку одновременно.

Но в этих ласках была своя опасность ‒ я знала об этом задолго до того, как начала спать с ним. Как бы хорошо мне с ним не было, как бы умело мне не удавалось притворяться независимой… я была уязвимой влюбленной девушкой. И с каждой проведенной с ним ночью я становилась только уязвимее. Чувствительнее.