Красотка для подиума

Во-первых, изображенный на ней человек вовсе не был мужчиной – это факт. Во-вторых, данной даме было хорошо за пятьдесят – несмотря на то, что сохранилась она прекрасно, была дорого подстрижена и умело накрашена, о возрасте свидетельствовали вековые кольца на ее тощей шее.

Но не хочет же он сказать… Не может же быть, что…

Но серьезный взгляд Бориса Бажова свидетельствовал о том, что реальность оказалась еще страшнее моих ночных кошмаров. Мало того что мне предлагают стать «покупной девушкой», так еще и в роли покупателя выступит мерзкая старуха! Хотя ее лицо отчего-то кажется мне знакомым.

– Волнуетесь? – с отеческой улыбкой спросил Бажов.

«Нет, ликую! Сейчас от радости описаюсь!» – захотелось ответить мне. Думаю, если бы ему предложили лечь в постель с этим существом, с него мигом слетела бы вся спесь.

– Так вы мне не ответили – вы узнаете эту женщину или нет?

– Вообще-то нет, – промямлила я.

– Это Амалия Роша. Владелица одного из крупных домов моды в Париже. Ей уже семьдесят три года, но она все еще при делах.

«Двойное унижение, – подумалось мне, – я буду работать в мире моды. Да вот только не тем, кем мечтала…»

– У вас пропал дар речи, Анастасия? – усмехнулся Бажов. – Что ж, я вас понимаю. Наверное, вам не каждый день предлагают заключить контракт с парижским Домом моды.

– Заключить контракт? – помертвевшими губами машинально повторила я.

– На ваше лицо обратил внимание букер, работающий при Доме моды. Амалия Роша работает только с теми моделями, которые еще нигде не засветились. И делает из них звезд. Получается, что это и Дом моды, и модельное агентство в одном лице.

– Так я буду работать в Париже моделью?!

– Нет, подиум подметать! – разозлился Бажов. – Конечно, моделью, кем же еще? Мгновенной славы я вам, естественно, не обещаю. Сначала вы просто будете участвовать в показах. Потом, если повезет, попадете в ежеквартальный печатный каталог Дома моды или прорекламируете одежду Амалии в каком-нибудь журнале. А потом – кто знает, – развел руками Борис, – может быть, в один прекрасный день вы станете лицом Дома моды «Амалия Роша». Сейчас им является голландская модель Ева Сторм.

– Ева Сторм?! – чуть не задохнулась я. – Она же известна на весь мир!

– О чем я вам и толкую. – Мое ликование его, похоже, забавляло. Он был похож на старого пса, наблюдающего за тем, как игривый щенок весело треплет старые тапочки. – И вот о чем я хочу спросить, Анастасия: вы меня не подведете?

– Нет! – горячо пообещала я. – Конечно же, нет!

Если бы это было уместно, я кинулась бы перед Бажовым на колени и облобызала бы его не слишком чистые, темные от загара руки. Но, боюсь, в таком случае он счел бы меня психически нестабильной и переиграл бы свое решение. Поэтому я ограничилась тем, что тепло ему улыбнулась и прошептала: «Спасибо!»

Тем вечером я уже паковала вещи, которые намеревалась взять с собой в новую жизнь. Я решила брать только самое необходимое – джинсы, несколько свитеров, футболки, запасное белье, несколько упаковок с колготками, платье и туфли для кастингов. Все остальное – маленькие девчоночьи излишества – куплю уже там, в Париже. Бажов пообещал, что у меня будет стабильная и достаточно высокая зарплата. Причем аванс мне выдадут в первый же парижский день.

Все это звучало слишком хорошо, чтобы я поверила в эту сказку до конца.

Когда я утрамбовывала в чемодане вещи, чтобы уместить в него несколько флаконов своего любимого шампуня, раздался телефонный звонок. Я радостно кинулась к телефону – в тот момент мне хотелось обнять весь мир и всем доверить свой шокирующий секрет. Я еду в Париж! Я буду работать с самой Евой Сторм! И стану топ-моделью, как она!

Я не сразу узнала, кому принадлежит слабый голос на другом конце трубки. Казалось, тихое «алло» принадлежит бестелесному духу и доносится с того света. Мне стало не по себе.

– Алло! Говорите! Кто это?

– Настя… Настя… – столько боли было в этом далеком голосе, столько безысходности.

– Кто это?! – перепугалась я.

– Не узнаешь… – констатировал неизвестный страдалец (хотя, скорее всего, голос принадлежал женщине), – это же я… Николь…

– Николь?! – завопила я. – Ты где?! Что случилось?

– Я в больнице… Приезжай…

– Но что с тобой случилось?!

– Запиши адрес… – Она словно говорила под диктовку. – Приезжай. Не бросай меня…

– Подожди! – Я кинулась на кухню – там, на подоконнике, всегда валялась кучка обгрызенных (дурацкая школьная привычка) карандашей.

Но когда я вернулась к трубке с карандашом и обрывком бумаги, Николь уже не было на проводе. Только частые гудки – конечно, это глупость, но мне показалось, что телефон гудит укоризненно.

Целый час потребовался мне на то, чтобы, обзвонив справочные по несчастным случаям и больницы, наконец найти Николь Самыкину. Я выяснила, что находится она в отделении травматологии и что тяжесть ее состояния котируется как средняя. В регистратуре больницы отказались сообщать подробности.