Красотки и оборотни

Томен отвязал причальный канат и помахал рукой вслед медленно разворачивающейся барке. Колдуну стало грустно и очень одиноко. Он похлопал лошадку по крупу, быстро проверил упряжь и повел повозку к берегу. Грязные мокрые доски ныли и поскрипывали под ногами… Волны тихо плескали внизу да шуршал ветерок… Вот был здесь город — и нет его, только причал остался. А скоро не будет и этого. Сколько лет еще потребуется ветру и прибою? Три, четыре… Причал развалится без присмотра и ремонта, закопченные руины окончательно зарастут кустарником и мхом — и не останется следов. А все оттого, что у здешней бухты слишком широкий вход. Не узкий и мелкий пролив, как в Мирене, — а удобный, просторный… Маленькие города с такими удобными гаванями оказались легкой добычей для северян… Драккары разбойников без помех могут проникнуть в залив с таким широким входом…

Томен обогнул развалины большого здания. За ними в самом деле, как и обещал Лотрик, маг увидел дорогу, уходящую между разрушенными башнями воротного укрепления куда-то в холмы. Занятно, подумал колдун. Крупные обломки с дороги заботливо убраны, колеи довольно свежие. Сам город несомненно мертв — мертв уже лет восемь, шкипер прав, но по дороге ездят, это совершенно ясно. Должно быть, причалом и дорогой время от времени пользуются контрабандисты. Да, пожалуй, больше некому. И старина Лотрик хорошо знает эту дорогу… Занятно, занятно… Впрочем, сейчас Томену не было интереса до тайных делишек приятеля. Ему нужно было поспешить выбраться на тракт и пристать к какому-нибудь каравану, одиночкам здесь, в Западном Сантлаке, слишком опасно на дорогах…

* * *

Томен не привык быть один, да еще вне города. Вся его жизнь прошла более или менее среди стен. Поэтому колдун несколько нервничал, оказавшись, что называется, в чистом поле да еще и с телегой. Он не очень-то умел обращаться с животными, но лошадка попалась смирная и уверенно тянула повозку по накатанной колее. Почерневшие руины остались позади, дорога нырнула в лощину между зелеными склонами холмов, заросших колючим кустарником, за лощиной — поворот. Томен настороженно озирался, но вскоре старая колея вывела его к дороге, по которой как раз неспешно катилось несколько груженых возов. Видимо, крестьяне направлялись в Ливду и сбились в некое подобие каравана, чтобы чувствовать себя уверенней.

Томен пристроился в конец колонны, а вскоре и за его телегой уже образовался хвост. Кстати, дорога стала шире, город был близко. Минут пятнадцать спустя вереница телег миновала очередной пологий холм — и показалось солнце. Как-то сразу стало теплее — да и веселее, пожалуй. Дорога делала поворот. Должно быть, прежде она шла более или менее параллельно берегу, а теперь забирала в глубь суши, огибая Ливду. Точно — на горизонте замаячили серые стены города…

В Восточных воротах Лотрик не стал называть себя страже и беспрекословно уплатил за въезд. Солдаты в карауле были ему незнакомы, и колдун предпочел сохранить инкогнито. Дорогу от ворот к Овощному рынку он вчера глянул, с этим проблем не было — знай себе держись следом за прежними попугчиками, а они направляются именно на Овощной. На возу у мага была пара мешков, не проданных вчера Лотриком, — зерно в них показалось клиенту подпорченным. Остальное было бутафорией — несколько бочонков и мешков, набитых рухлядью и соломой, просто чтобы телега не выглядела пустой и не слишком подпрыгивала на неровностях колеи. Интерес у грабителей должен был вызвать сам мнимый купец, вернее, большущий кошель на его поясе, в котором, позвякивая, тряслась медь. Томен ссыпал в кошель всю мелочь, какая нашлась под рукой — чтобы выглядело поинтересней. Все той же вереницей, какой ехали между холмов, крестьяне и купчики — маг в том числе — покатили к Овощному рынку. Город только-только просыпался, и улицы были пустынны…

У въезда на рынок стояли стражники во главе с Лысым. Сержант оглядывал возчиков, поджидая колдуна. Когда телега Томена поравнялась с ним, маг вполголоса бросил:

— Это я, мастер Коль. Я, Великолепный…

Сержант, прежде не узнавший колдуна, глянул теперь внимательнее. Затем с его лицом начали происходить странные перемены — брови поползли вверх, щеки стали надуваться, а рот искривился, словно сержант ненароком раскусил шарик черного перца.

— Пхы-кхы-кхы… — исторг Лысый из недр своего организма сдержанное кудахтанье и тут же быстро отвернулся, торопливо заслоняя рот ладонью.

Когда телега с Томеном миновала въезд и удалилась на несколько шагов, сержант, все так же глядя в сторону, расхохотался. Больше сдерживаться он не мог. Кое-кто из стражников покосился на начальника, но спрашивать о причинах веселья не осмелился ни один.