Красотки инспектора Уэста

Роджер безошибочно учуял запах горького миндаля. Он понял, что в той коричневой таблетке был цианистый калий.

Риджина застыла на пороге комнаты точно пораженная громом.

Через час полиции стало известно, что в мятной карамельке, которой миссис Хауорд угостила Норму Диэрин, тоже был цианид. Его обнаружили во всех остальных конфетах, а также в двух оставшихся в пузырьке коричневых — «сердечных» — таблетках. Ни на пакетике с конфетами, ни на пузырьке не было ни чьих отпечатков пальцев, кроме отпечатков миссис Хауорд.

— Она знала, что ее дочь не любит мятные конфеты, и решила таким образом покончить с Нормой, а потом и с собой, — высказал предположение сержант Дэлби. — Вероятно, она дошла до предела. Ничего себе дельце! Да и мотивчик будь здоров — уничтожить одну за другой всех красоток, чтобы дочка выиграла конкурс и…

Он замолчал.

— Полнейший абсурд. Ей бы следовало знать, что еще до того, как погибнут все королевы, конкурс либо отложат, либо совсем аннулируют, — рассуждал Чартуорд. Возможно, это и есть единственный мотив преступления, но меня он не совсем устраивает.

— Скорее всего это лишь часть мотива, — заметил Роджер.

Его собеседники вздрогнули и устремили взоры в его сторону.

— Вы не возражаете, сэр, если мы пригласим сюда Дикерсона? — поинтересовался Роджер. — Хотел бы видеть, как он прореагирует на сообщение о смерти миссис Хауорд.

Маленький человек робко переступил порог комнаты. Он все время потирал руки. Роджер обратил внимание, что у Дикерсона большие ладони.

Роджер сообщил Дикерсону о смерти миссис Хауорд.

Его лицо сморщилось и посерело. Нет, он не заплакал, а схватился за спинку стула и медленно сел.

— Я… я боялся, что она выкинет что-то в этом духе, — пробормотал он. — С тех самых пор боялся, как узнал, чем она занимается. Я… я так сильно ее любил. И не хотел предавать. Я знал, что она очень больна и вот-вот должна умереть. Все надеялся, что это случится прежде, чем… всплывет наружу правда. — Он прикрыл глаза рукой, а когда отнял ее, в них стояли слезы. — То несчастье сказалось на ее рассудке. Вы не представляете себе, какая она была красавица… Риджина на нее очень похожа, но еще красивей. Она мечтала, чтобы Риджина выиграла корону королевы — бедная Моди только этим и жила. Но… Не могу себе представить, чтобы Моди могла заранее планировать убийства этих девушек. Бедняжка Риджина, она…

— Дикерсон, что вы делали в доме священника в Сант-Клео в ночь убийства Бетти Джелибранд? — спросил Роджер.

Дикерсон вздрогнул.

— Что я там делал?… Но меня там не было! Это ложь. Я уже несколько лет не был даже поблизости от Сант-Клео. Несколько лет!

— Там повсюду обнаружены отпечатки ваших пальцев, — сказал Роджер. — Ваших и Хэролда Милсома. Интересно, как вам удалось затащить туда Милсома?

Дикерсон изобразил удивление.

— Предупреждаю: говорите только правду. Ложь вас не спасет. Итак, каким образом вам удалось убедить Хэролда Милсома выйти из дома и встретиться с вами в Сант-Клео? Как вам удалось затащить его на крышу и задушить?

— Это… это ложь! Наглая, грязная ложь! — взвился Дикерсон.

— Нам известно все, — невозмутимо продолжал Роджер. — Мы знаем, с какой целью вы убивали девушек. А также то, что вы одевались в костюм миссис Хауорд и выманивали ее из дома, чтобы у нее не оказалось алиби. Она же была не только послушна вам, но еще и благородна. Она так ни о чем и не догадалась. Вы были уверены, что миссис Хауорд унесет эту тайну с собой в могилу, но просчитались. Дикерсон, вы обречены, и вас не спасет никакая самая изворотливая ложь.

— Но зачем мне было убивать этих девушек, этих милых красивых девушек? — воскликнул Дикерсон. — Зачем мне было лишать их жизни в самом расцвете их молодости и красоты? Зачем?

— Хватит риторики. Слышите? — Роджер хлопнул ладонью по столу. — Сами девушки вас нисколько не интересовали. Вы с полным равнодушием измеряли им бюст, талию и все остальное, не так ли? Нет, Дикерсон, красота для вас ровным счетом ничего не значит. Для Конуэйз же, напротив, она значит слишком много. А вы ненавидите Конуэйз. Вы убеждены, что ваше предприятие разорилось из-за Конуэйз. Вы тридцать лет вынашивали план жестокой мести, пока наконец не представился удачный момент.

Дикерсон широко раскрыл рот, словно собираясь закричать. Но крика не получилось.

— Благодаря конкурсам прибыли Конуэйз выросли до невиданных размеров, — невозмутимо продолжал Роджер. — Чему, кстати, содействовали вы, и это чуть было не лишило вас рассудка. И вот вы стали ломать голову, как бы нанести ущерб делу Конуэйз, а попутно вернуть ваше предприятие. После случившегося с миссис Хауорд несчастья вы отчаянно возненавидели красоту, но именно красота и подсказала вам сценарий мести. Тень, главным образом, падала на Тэлбота с Осборном, этих двух пылких обожателей прекрасной королевы Риджины. Что касается вас, то вы старались дергать за ниточки издалека. Вы попытались привлечь наше внимание к Тэлботу, надеясь его заставить нанести визит девушкам в их убежище. Увы, сие сорвалось, и тогда у вас остался единственный шанс — свалить все на миссис Хауорд.