Красотки из Бель-Эйр

В то памятное лето, когда она стала красивой и придумала себе подходящий характер, Уинтер большую часть времени провела в бассейне клуба. Но к этому моменту она стала Скарлетт. Она носила элегантные широкополые соломенные шляпы, потягивала лимонад в тени розового зонта, хлопала длинными темными ресницами и мурлыкала с мягким южным выговором, что ей необходимо защищать свою нежную кожу от летнего солнца. Уинтер держала свой двор в тени у бассейна – Скарлетт, принимающая армию конфедератов на веранде в Таре. Молодые люди были сражены, а девушки вовсю пытались ей подражать, но неудачно. Прекрасная белая кожа Уинтер была соблазнительна и естественна, другие же девушки без загара выглядели просто бледными, анемичными и нездоровыми.

– Я держусь подальше от солнца, мама.

– И не кури.

– Я не курю.

– И, – Жаклин неловко улыбнулась, отсалютовав полупустым стаканом джина, – тебе, вероятно, не следует пить.

«Не пью. И не буду. И не стану принимать наркотики». Эти обещания Уинтер дала себе несколько лет назад, видя жизнь матери, разрушенную лекарствами и алкоголем. Она тихо добавила:

– И тебе тоже.

– Но я уже пью. – Жаклин криво усмехнулась и неуклюже пожала плечами, что означало: «Уже поздно». И тихо продолжала, говоря сердцем: – Будь осторожна с мужчинами, Уинтер. Они тебя захотят. Еще как захотят! Бери их, наслаждайся ими на своих условиях, но все время будь начеку. И никогда не подпускай их слишком близко.

Уинтер серьезно кивнула. Она уже поняла это, но данное правило было приложимо ко всем, не только к мужчинам. От нее все чего-то хотели. Мужчины хотели ее, а девушки хотели сближения, чтобы купаться в лучах ее сияния, и надеялись, что она может как-то их одарить – осыпать сказочной пыльцой, поделиться частицей волшебства. Все хотели получать. И никто не хотел давать. И хотели ее, только если она была очаровательна и красива. Никто не желал слышать о ее страхах или секретах.

Уинтер хотела бы рассказать Жаклин, что мечтает стать актрисой – «Как ты, мама!» – и воссоединиться со своим отцом. Уинтер не знала, почему Лоренс их покинул и почему ни разу не попытался повидаться с ней за все эти годы, но она слышала горечь в голосе Жаклин, когда та говорила о нем, и догадалась – и молилась об этом, – что все дело в отношениях между ее матерью и отцом, а к ней это не имеет никакого отношения. Он нас не любит, сказала ей Жаклин. Но Уинтер была такой маленькой! Наверняка Лоренс уехал не из-за нее. Нет, сказала себе она. Лоренс уехал из-за Жаклин. Теперь Уинтер может поехать к нему, но это значит покинуть Жаклин. Об этом Уинтер и не помышляла.

Когда-нибудь она его найдет… они найдут друг друга… и ее папа полюбит ее… даже если она расскажет ему о застенчивой, напуганной девочке, которая до сих пор живет внутри нее.

Предложение покончить с обучением в Швейцарии поступило от матери, и Уинтер с благодарностью согласилась. Последние два года она проучилась в средней школе Бель-Эйр, живя дома и посещая Уэстлейкскую школу для девочек в Норт-Фаринге.

Появление Уинтер в первый день учебного года исторгло вздох изумления и восхищения у ее одноклассниц. Они знали ее по клубному бассейну, летним танцам под звездным небом и хождению под парусом на остров Санта-Каталина. Она была их кумиром, их идеалом, о зависти не было и речи, потому что Уинтер была недосягаема.

Все девочки чего-нибудь хотели от нее, лучика ее сияния, все, кроме Эллисон Фитцджеральд. Уинтер и Эллисон жили в Бель-Эйр с рождения, но до появления Уинтер в Уэстлейке ни разу не встречались. До этого дня в жизни Эллисон Фитцджеральд и Уинтер Карлайл не было ничего общего.

Уинтер жила в темном коконе, пока не превратилась в бабочку. Потом, пока Уинтер все лето днем нежилась в тени возле клубного бассейна, Эллисон ездила верхом. По вечерам, когда в свете луны Уинтер разыгрывала из себя озорную соблазнительницу, Эллисон уже спала, потому что тренировки начинались на рассвете. И к тому моменту, когда Уинтер решила расстаться с невинностью, – ей было шестнадцать, а ему двадцать два, – Эллисон все так же краснела от смущения, когда к ней обращались мальчики, и чувствовала себя на вершине счастья, когда скакала по зеленым холмам и ее рыжевато-золотистые волосы развевались на ветру.

Эллисон тепло и по-дружески относилась к новой однокласснице. У нее не было желания греться в ее сияющих лучах, не было потребности в отраженной славе. У Эллисон были своя аура, нимб любви и счастья, возникший благодаря любящим родителям и золотым мечтам, и сердце, которое уверенно билось с надеждой и радостью. Эллисон ничего не нужно было от Уинтер, но она с готовностью впустила ее в свою жизнь, разделив с ней своих ласковых, любящих родителей и свои мечты и ничего не ожидая взамен.

Эллисон стала подругой Уинтер, ее лучшей подругой, ее единственной подругой. Уинтер не рассказала Эллисон о своих секретах, но верила, что может это сделать и Эллисон все равно останется ее подругой.