Красотки кабаре

– Ну, что дальше? – устало поинтересовался он, когда обыск в его гостиничном номере был закончен. Полицейские обнаружили то, что искали, – конверт с восемью тысячами крон, а также накладные усы и бакенбарды.

– Это ваши? – зачем-то поинтересовался комиссар Вондрачек, имея в виду именно последнюю находку.

– Да, мои. Но теперь можете оставить их себе, они вам тоже пригодятся. Я спросил – что дальше?

– А дальше вами займутся представители Генерального штаба. Они скоро прибудут сюда, но, пока у нас есть время, я бы хотел задать вам несколько вопросов касательно того дела, расследованием которого я в данный момент занимаюсь.

– Спрашивайте, – вяло отозвался полковник и достал портсигар, – но, если можно, наедине.

Комиссар кивнул и дал знак своим помощникам выйти в коридор.

– Вы были любовником фрейлейн Тымковец? – спросил он, дождавшись, пока полковник раскурит сигару.

– Я очень любил эту женщину! – медленно, с мучительным надрывом в голосе, ответил Фихтер.

– Как вы с ней познакомились?

– Случайно. Это было на скачках в Пратере.

– Это вы ее убили?

Полковник содрогнулся от негодования.

– Разумеется, нет!

– В таком случае, что случилось? Вы могли бы изложить мне весь ход событий?

Фихтер кивнул, после чего заговорил короткими, отрывистыми фразами.

– Фрейлейн Тымковец была моей возлюбленной. Я никогда не был так счастлив. Наверное, вы и сами знаете, что когда пожилой мужчина влюбляется в девушку, то к нему словно бы возвращается молодость. Сначала я верил, что тоже ей небезразличен. Она умела так трогательно и пылко выражать свои чувства! Но однажды произошло нечто ужасное. Она… – Полковник глубоко вздохнул. – Она вдруг стала интересоваться моими делами, причем самыми секретными. Я не мог поверить, думал, что это какое-то недоразумение, женское любопытство… Но нет, она всерьез требовала самых подробных сведений о стратегических планах нашей армии, угрожая немедленно исчезнуть из моей жизни так же внезапно, как и появилась…

– Но неужели вы не поинтересовались, кто за ней стоит? – не выдержал Вондрачек. – Ведь именно этот человек и уложил ее в вашу постель!

– Я не успел это узнать! – возразил полковник. – В тот же вечер, когда она заговорила со мной о шпионаже, между нами произошел полный разрыв. Однако спустя несколько дней я неожиданно получил письмо, в котором она умоляла простить ее, заявляя, что это был глупый розыгрыш, который она затеяла на спор с одной подругой…

– Фрейлейн Лукач?

– Не знаю. – Полковник поморщился и загасил сигару. – Вы меня сбили.

– Она писала, что все это розыгрыш…

– Ах да. Кроме того, она заявляла, что ее жизни угрожает опасность, и просила меня приехать в Кальтенбрюндльберг, назначив точную дату и указав адрес гостиницы.

– Вы сохранили это письмо?

– Нет. Берта просила уничтожить его, и я не посмел отказать.

– Но неужели вы ничего не заподозрили?

Полковник криво усмехнулся.

– Видите ли, комиссар, когда любимая женщина пишет, что ее жизни угрожает опасность, порядочный человек не станет подозревать ее во лжи, а просто поедет и постарается помочь.

– Ну хорошо, вы приехали в Кальтенбрюндльберг, и что дальше?

– Она уже была мертва! Берту задушили ее же чулком.

– Увидев это, вы сняли чулок с ее шеи и взяли с собой?

– Да.

– Зачем, ведь это же улика, которую можно было обратить против вас?

– Вы думаете, что я в тот момент осознавал свои поступки?

Вондрачек кивнул, признавая справедливость этого ответа.

– Ну хорошо, а как насчет другой улики? Я имею в виду страницу, вырванную из вашей книги и подброшенную на место преступления.

– Насчет этого я ничего сказать не могу.

– Но ведь фрейлейн Тымковец была у вас дома и вполне могла вырвать эту страницу?

– Да, но зачем бы она стала это делать?

– Да, действительно, – пробормотал комиссар. – Все это выглядит весьма странно. Не могла же она предчувствовать собственное убийство и заранее позаботиться об улике, передав ее в третьи руки. Кстати, был ли вам знаком некий Ласло Фальва?

– Я не знаю этого господина.

– А кто приказал вам арестовать майора Шмидта?

– Я сделал это по собственному усмотрению. В отношении его у возглавляемой мной контрразведки имелись серьезные подозрения.

– А вам известно, что не далее как вчера майор Шмидт покончил с собой в одиночной камере?

– Нет, я этого не знал. – Полковник выговорил эту фразу с усилием, отводя глаза в сторону.

– Еще вопрос: известен ли вам некий англичанин – доктор Сильверстоун, проживающий по улице Грабен в одном доме с майором Шмидтом?

– Я видел этого человека только один раз – в салоне графини Хаммерсфильд.

Полковник был явно утомлен этим затянувшимся допросом, а комиссар Вондрачек выглядел разочарованным – практически ни один из ответов Фихтера не подсказал ему желанной разгадки в деле об убийстве Берты Тымковец. А ведь что и зачем может скрывать полковник Фихтер, если прекрасно знает о том, какая участь его ожидает?

Впрочем, времени на дальнейшие расспросы уже не оставалось – в коридоре послышались чеканные шаги, и через мгновение в номер ввалились военные.