Красуля

Дрожащий от сдерживаемой страсти голос, румянец покрыл щеки и грудь. Не ожидая согласия либо отказа, Надежда решительно сбросила халатик и, не погасив торшер, скользнула под простынь. Прижав ладонями плечи Михаила, она несколько мгновений всматривалась в его лицо, потом со стоном прильнула губами к его губам.

Федоров - далеко не святой, в его жизни, кроме Оленьки, было много других женщин. Молодых и не очень молодых, красивых и уродливых, умных и глупых. Одни мелькали падающими звездами, исчезали из жизни офицера утром, с тем, чтобы больше не появляться. Другие задерживались на неделю-месяц.

Но таких, как Сотова, он не знал. Настоящий шторм в море, когда многоэтажные волны швыряют огромный корабль, будто легкую лодочку. Разрушительное землетрясение. Извержение камчатского вулкана, которое ему пришлось наблюдать. Все это по сравнению с лавиной обрушивщихся на него ласк - легкое волнение, не угрожающее земной тверди.

Надя стонала, плакала, покрывала тело партнера укусами, царапала ему спину и грудь. Иногда ему казалось, что не он - ведущая скрипка, а женщина, что его просто используют, насилуют. Будто подслушав мысли мужчины, Надежда преображалась в послушную овечку, обвивалась на подобии лозы, вьющейся по могучему дубу...

Ушла от него под утро. До того вымотала - Михаил не уснул провалился в черную пропасть... Г л а в а 6

Надежда Савельевна разбудила Федорова в шесть утра. Легко потрясла за плечо. Открыв заспанные глаза, Михаил недоуменно огляделся. Где он находится, почему рядом нет прикроватной тумбочки с настольной лампой и телефоном?

Возле кровати - Красуля. Халат - нараспашку, голые, не скованная бюстгалтером, груди целятся в любовника бордовыми сосками, впалый живот так и манит испробовать его упругость. В смеющихся, озорных глазах - задорные огоньки. Дескать, видишь, я тебя совершенно не стесняюсь и не боюсь. Потому что - мой, весь мой, от пальцев ног до макушки.

- Жив, компаньон? - насмешливо промолвила она. - Не уходила тебя ночью?

- Живой, - Так же насмешливо ответил Михаил. - Как себя чувствуешь, разбойница?

- Нормально... - неожиданно жарко покраснела и тихо призналась. - Мой мужик, моя собственность, никому тебя не отдам!

Федоров ощущал приятную легкость. Никогда раньше после любовного общения с женщиной такого с ним не бывало: усталость - да, удовлетворение конечно, а вот легкости...

- Так уж и не отдашь?

- Ни за что! - с едва прослушиваемой жесткостью твердо заявила женщина. - Поднимайся, любовничек, позавтракаем и займемся делами.

- Какими делами? - спросил Михаил, не решаясь в присутствии Красули выбраться из-под простыни.

- Жирной квашней, мозгляком - Жетоном... Э-э, да ты, кажется, изволишь стесняться? - удивилась она. - Впервые встречаю стеснительного мужика. Как правило, все они - вонючие, наглые козлы, - еще больше распахнула халат, демонстративно развалилась в глубоком кресле. Оперла изящный подбородок на раскрытую ладошку и с вызовом уставилась на лежащего любовника. - Одевайся, милок, а я полюбуюсь твоей статью. После этой ночи мы с тобой, дружок, одно целое,поэтому прятаться - глупо.

Михаил решительно отбросил простынь, соскочил с постели. Широкоплечий с выпуклой грудью, поросшей курчавыми волосками, с узкими бедрами и сильными, в узлах мускулов, ногами, он нравился женщинам и отлично это знал.

У Надежды Савельевны перехватило дыхание, в теле появилась знакомая слабость, предваряющая любовную истому. Сузившимися глазами она страстно оглядывала красивого "бычка", бесстыдно разглядывая его нагое тело. Начиная со ступней ног, твердо стоящих на ковре и кончая выступающим подбородком.

- В шкафу... халат, - нашла она в себе силу вымолвить обычные, казалось бы, слова.

Михаил прошел к шкафу, достал халат, набросил на плечи, затянул узлом пояс. Красуля глубоко вздохнула, всхлипнула. Занавес закрылся, нужно прийти в себя. Еще бы несколько минут и она не выдержала бы, сорвалась с "тормозов" и упала к ногам любовника. К черту - дурацкую гордость, для женщин любовь гораздо важней всей этой мишуры.

- Пойдем застракать. Петенька уже накрыл стол.

Действительно, в столовой все готово. На столе - тарелки с нарезанной колбасой, сыром, судки с подливами, блюда с тушеной рыбой, жаренным мясом, винегретами.

- И это ты называешь завтраком? - ошеломленный изобилием, спросил Федоров. - Да тут целому взводу хватит на обед!

- Как полопаешь, так и потопаешь, - Сотова выдала траченную молью пословицу. - А нам с тобой не мешает компенсировать затраченную энергию, пряча глаза и покраснев, тихо добавила она.

Удивительный человек, новая его подруга! В постели - бесстыдная до предела, не чурается самых откровенных ласк; в общении - двуликий Янус: то балансирует на грани приличий, то выражается с намеками, которые редко используют самые от"явленные матерщиники, то краснеет по самой, казалось бы, невинной причине.