Красуля

Подумал Михаил и подошел к старому, облезлому "ушатому" запорожцу. Тоже иномарка, но рангом пониже. Рядом с машиной расхаживает бодрый дедок, вытирая тряпкой замасленные руки - видимо, только-что копался во внутренностях своей колымаги.

- На Ленинградский вокзал не отвезешь? - осторожно спросил Федоров, оставив киллера под прикрытием микроавтобуса.

Дедок удивленно возрился на мужика, который польстился на его древность.

- Можно, конечно, и повезти, - раздумчиво проговорил он, пряча в карман грязную тряпку. - Только медленно... Один цилиндр, язви его в корень, барахлит. Ты, случайно, не автомеханик? - с надеждой спросил водитель. - Наладишь - бесплатно доставлю хоть на Северный полюс, хоть на Южный.

- Нет, в технике - профан. А то, что поедем медленно, даже хорошо больного везу, от быстрой езды у него тошнота... Сколько возьмешь?

Дедок поразмыслил, поковырялся в крючковатом носу, из ноздрей которого торчали седые волосинки.

- Обдирать людишек не привык - стесняюсь. Не новый русский, чай, не рэкетир какой. Оплатишь бензин, кинешь на две поллитровки - вся плата...

Федоров прикинул - где-то около стольника, по божески. Согласился.

Когда из-за микроавтобуса выбрался Поршень, водитель заволновался. Больно уж подозрительный вид у мужика - только детишек да слабонервных дамочек пугать. Повезешь, а пассажиры на ближайшем повороте врежут чем тяжелым по башке, выбросят на дорогу и уведут "транспорт".

- Не пугайся, батя, больной - человек смирный, просто от медиков бежит. Затрахали они его процедурами да уколами.

Приняв незапланировванный "груз", машина вздрогнула, а при заработавшем двигателе так задрожала, что показалось - вот-вот развалится.

- Не пужайтесь, енто тот самый зловредный цилиндр барахлит. На ходу наладится. Только поедем кобыльим шагом.

Когда "запорожец", жалобно постанывая и отфыркиваясь, выворачивал на трассу, мимо него промчались две иномарки. Рядом с водителем первой Хвост.

- По твою душу поехали, - шепнул Михаил, приблизив губы к уху Поршня. - Помедлили бы мы самую малость - лежать бы тебе, дружище, в больничном морге. По причине обширного инфаркта либо прободения кишки...

Засядько понимающе кивнул. Уж кому-кому, а опытному киллеру о подобных "фокусах" можно не говорить, сам не раз мочил таким способом "заказанных" фрайеров.

- Спасибо, дружан, - неуклюже поблагодарил он спасителя. Не привык рассыпаться в благодарностях, обливать мужиков ароматной водичкой. - При случае расплачусь...

Дедок добрался до Ленинградского вокзала на удивление быстро. Получил "гонорар", еще раз оглядел "бомжа" и влился в поток машин.

- Куда теперь? - поинтересовался Поршень. - По какой причине ты выбрал Ленинградский вокзал?

- Думаю, лучше нам укрыться в Питере. Затеряемся в том же Петергофе, а то - проберемся в Карелию, авось, из Москвы не достанут.

- Достанут, обязательно достанут... Знаешь, что, паря, живет в Клину один мой дружан. Втроем парились на зоне: я, он и Свистун, хрен ему, падле, в задницу. Поехали к нему, а? Мужик верный, не выдаст.

Федоров согласился. В Клин так в Клин. Откуда ему знать, что там, в Клину, встретится со знакомым хзудосочным парнишкой, на горле которого когда-то наигрывал марши... * * *

- Завязал узелок и будто на свет народился, - откровенничал больничный сторож, получивший на зоне кликуху Усач. - Даже ботать по фене разучился. Конешное дело, платят в больнице не густо - что в наше время пятьсот рубликов? - зато спокойно. Баба с огородом возится, опосля на рынке торгует, я тожеть - погрузить, разгрузить, перетащить - немалый прибыток. Прходят мимо менты - сердце не колышется, не замирает, знаю - не повяжут, не напялят браслеты, потому - не за что.

Небольшая, неопрятная бородка, редкие, будто выщипанные усики, подрагивающие, беспокойные пальцы рук, то перебирающие ножи и вилки, то сжимающие граненный стакан. Недавний зек, несмотря на его заверения, все еще чувствовал себя преступником, за которым следит его величество Закон.

Он сидел за столом вместе с приехавшими Засядько и Федоровым, пил задиристый самогон собственного производства, Закусывал соленными огурчиками да вареной картохой. Скудность стола компенсировала дружеская беседа. Вообще-то, беседовали старые друзья - Поршень и Усач, Федоров помалкивал, прислушиваясь к уличным шумам. Все еще не привык к своему "подпольному" положению.

- Я вот тоже завязал, да дерьмовый Свистун вытащил из узелка... Ты знал Жетона?

- Встречаться не доводилось, но слыхал. Видный авторитет, безжалостный бандюга... А он-то что тебе: сват, брат?

- А Красулю? - не отвечая на опасный вопрос, Иван поторопился перевести беседу в другое русло. - Баба такая, тоже - в законе.

- Вот Красулю знал. Перед тем, как отправили меня париться на зону, во время разборки на моих глазах лично замочила дружана. Жестокая баба, но аппетитная, приманивает мужиков своими фуфелями... Тьфу, дьявол, снова перешел на феню! - раздраженно пробурчал Усач и потянулся к бутылке. Давайте лучше еще отведаем самогончика. Ядренный - беда, баба моя умелица что борщи варить, что пойло гнать.