Кратчайшая история Европы. Самый полный и самый краткий справочник

Германские племена, наводнившие Римскую империю, вовсе не собирались ее разрушать. Они приходили за добычей, за лучшими землями, на которых можно было бы поселиться и наслаждаться хорошей жизнью. Многие из них охотно признавали власть императора. Но проблема заключалась в том, что к IV веку германцев стало так много и они заняли так много земли, что император почти полностью лишился подконтрольных ему территорий. По сути, Римская империя прекратила свое существование как раз из-за того, что не оставалось ничего, чем можно было бы править.

С другой стороны, германские воины обнаружили, что они должны были хоть как-то управлять обществом, в котором обосновались, а это вовсе не было их изначальной целью. Поэтому германцы сами оказались в довольно трудном положении. Германцы были неграмотными, остатки римской администрации исчезли в хаосе, который они сами же и породили, торговля и города постепенно приходили в упадок. Вожди воинов провозглашали себя королями маленьких королевств, воевали с другими королевствами, расширяя свои земли или теряя их. И только по прошествии нескольких столетий начали формироваться границы таких современных западноевропейских государств, как Франция, Испания и Англия.

Центральная власть при подобных обстоятельствах была чрезвычайно слабой, настолько слабой, что даже не могла взимать налоги. (Для нас это кажется противоречием – власть, которая не взимает налоги.) Германский вождь стал королем, который наделял землями своих ближайших соратников, превратившихся в знать; если вдруг королю требовалось войско, то обеспечить его должны были представители знати. Но они теперь рассматривали выданные им земли как свою собственность и поэтому сами решали, сколько и каких воинов посылать королю, и на какие цели.

В наши дни главы государств иногда принимают парады и инспектируют войска. Они проходят вдоль шеренг, делают вид, что внимательно рассматривают солдат, возможно даже, делают им пару замечаний. Это остатки средневекового обычая, когда король действительно устраивал смотр присланному ему войску и думал: «Какой же сброд мои подданные прислали на этот раз?»

Короли долго боролись за упрочение личной власти: им хотелось править без опоры на знать, установить свою систему сборов налогов, содержать собственную армию и собственный штат чиновников. Но поскольку позиции королей оставались весьма шаткими, некоторые институты они так и не посмели поставить под сомнение. Частная собственность осталась неприкосновенной; землевладельцы превратили земли, которыми они владели на определенных условиях, в свою непререкаемую собственность. И этот факт всегда ограничивал притязания центрального правительства, поэтому европейские короли так и не стали подобием восточных деспотов, даже упрочив свою власть. Если деспоту что-то требовалось, он просто захватывал чью-либо собственность или посылал воинов на базар взять необходимые ему товары. В европейских же монархиях, даже когда они назывались «абсолютными», такого никогда не было. Фраза «Не все принадлежит королю» как нельзя лучше выражает европейское отношение к власти. На основе права собственности выросло представление о правах человека, основополагающее европейское понятие. Убеждение, что власть центрального правительства должна быть ограничена, происходит из того, что когда-то власть правителей действительно была ограниченной.

Ограничение власти сказалось и на экономическом развитии. Уверенность торговца в том, что его товары не отберут, в немалой степени способствовала росту экономики Европы до невиданных в других частях света высот.

Теперь, зная о германских воинах и об их образе жизни, мы не удивимся, узнав, что вскоре после вторжения в империю они приняли христианство. Церковь оставалась единственным институтом, пережившим падение Римской империи. Встречать очередной отряд воинов, пришедших за добычей, часто выходил местный епископ. И именно епископ говорил: «Вы можете получить землю на этой стороне реки, но прошу вас, оставьте нам остальное». Он указывал на дворец бывшего римского наместника, который, вне всяких сомнений, присваивал себе военный вождь, и добавлял, что вождь может в любое время обратиться к нему за помощью в управлении. Вскоре епископы убедили военных вождей, что они полу чат больше добычи и убьют больше врагов, если призна ют христианского бога. Это были завоеватели особого рода: завоеватели, принявшие веру завоеванного населения. Церковь совершенно четко дала понять, что новые правители, короли и знать, должны стать заступниками христианской веры. Вот и последняя связь: Германские воины поддерживают христианство.

Если теперь мы перечислим все эти связи:

то придем к следующему заключению: