После первоначальных дружелюбных сигналов Путин, похоже, передумал добиваться хороших отношений с Западом и, вероятно, даже начал получать удовольствие, раздражая западное общественное мнение. «Цветные» революции 2003–2005 гг. в Грузии, на Украине и в Киргизии сыграли важную роль в этом отчуждении, поскольку российское руководство было убеждено, будто за ними стоят НАТО и США, которые пытаются дестабилизировать пророссийские правительства и могут опробовать те же методы и в самой России. Похоже, напомнило о себе и спецслужбистское прошлое Путина: «грязные трюки» вроде отравления в Англии бывших агентов российской разведки (в 2006 г. – Александра Литвиненко, а в 2018 г. – Сергея Скрипаля), вероятно, были санкционированы его администрацией. В 2014 г. Россия вернула себе Крым, который в 1954-м Хрущев широким жестом подарил Украинской ССР. Крым, стратегически важный для России как место базирования ее Черноморского флота, оставался в основном русскоговорящим; примерно две трети населения полуострова считают себя этническими русскими, а остальную треть составляют главным образом украинцы и крымские татары (которые после распада Советского Союза вернулись домой из принудительной ссылки, куда их отправили в 1940-е гг.). Кроме того, Россия, не особенно скрываясь, поддерживала и спонсировала сепаратистские движения в восточноукраинских Донецкой и Луганской областях, где проживала примерно седьмая часть населения Украины и где численность этнических русских была практически равна численности этнических украинцев. Эти действия вызвали возмущение на Западе, но пользовались популярностью в России.
Большинству россиян, сожалеющих о распаде Советского Союза, весь советский период, от НЭПа до начала перестройки, вспоминался (естественно, не с идеальной точностью) как время порядка, безопасности и низких цен на основные товары. После переоценки лидеров прошлых лет максимально похвальных отзывов населения удостоился Брежнев. В начале 2000-х гг. брежневская эпоха многим казалась золотым веком. «Ни войн, ни революций. Ни голода, ни потрясений», – писал в 2002 г. восторженный российский биограф Брежнева. Жизнь становилась лучше «для простого российско-советского труженика, т. е. для громадного большинства народа»; короче говоря, это было «самое благоприятное время во всем многострадальном XX столетии».
А вот деятельность Ельцина и Горбачева, как показал опрос, проведенный в 2017 г., люди оценивали резко негативно: 30 % респондентов относились к обоим с «неприязнью, раздражением», а еще 15 % испытывали к ним «отвращение, ненависть». Отношение к Горбачеву контрастировало с восхищением и симпатией, преобладавшими на Западе: для россиян он был не героем демократических преобразований, но человеком, который развалил СССР. Тем не менее два бывших лидера не «исчезли» по старой советской традиции: Горбачев, которому уже перевалило за 90, все еще состоит президентом некоммерческого Горбачев-фонда[51]
, а память Ельцина, который умер в 2007 г., увековечили на родном для него Урале впечатляющим общественным, культурным и образовательным центром его имени.Тот же опрос 2017 г. показал, что по уровню общественного признания Сталин (к которому 32 % респондентов испытывали «уважение») обогнал всех остальных лидеров, уступив только самому Путину (49 %); третье место (26 %) досталось Ленину. Униженная нация видела в нем исторический символ своих достижений и предмет для гордости, созидателя государства и его индустриальной мощи, человека, который привел страну к победе во Второй мировой войне. Репрессивная сторона сталинского наследия, похоже, мало волновала большинство постсоветских россиян.
Михаил Горбачев в 2014 г. с американским советологом Стивеном Коэном (слева) и его женой Катриной венден Хувел. За ними стоит Дмитрий Муратов, главный редактор «Новой газеты» и лауреат Нобелевской премии мира 2021 г.[52]
Для новой Российской Федерации – так же как и для Советского государства, ее предшественника, – Вторая мировая война стала ядром национального мифа, а Сталин олицетворял собой Победу. С 2014 г. россиянам, которые нелестно отзываются о действиях СССР в годы войны, грозит судебное преследование, а в 2021 г. Дума приняла закон, предусматривающий тюремное заключение сроком до пяти лет за оскорбление ветеранов Второй мировой. Порочащие заявления такого рода часто звучали с Украины, где реабилитировали воевавших против советской власти партизан-националистов – так называемых «бандеровцев». Украина тем временем строила собственный национальный миф, который находился в резком противоречии с российским. В его центре находился «Голодомор», голод начала 1930-х гг., который теперь трактовался как геноцид украинского народа.