Кратчайшее расстояние (СИ)

   - Спуск на поверхность завершен в штатном режиме, в заданной точке, - услышала я искаженный помехами голос Игоря. Изображение же было вполне четким - четыре фигуры в скафандрах, кабина взлетно-посадочного комплекса, с момента нашего приземления ничуть не изменившаяся. - Время 9.18. После проверки систем выходим, двигаемся ко входу в пирамиду.

   Щелчок, снова включается запись.

   - Находимся внутри пирамиды, начинаем плановые работы. Время 9.53, - Камера скользнула по неясным символам на стенах.

   - Принято. СК, - голос Келлера.

   Еще два коротких рапорта, на экране я вижу, что справа от Игоря работает кто-то из парней, кажется, Артем. Марк и Слава Есин в кадр ни разу не попали.

   - Борт, - в голосе Игоря напряжение, изображения нет, только нечеткая переломанная картинка дрожит. - Луна звенит, как колокол. Сворачиваем работы, возвращаемся. Нетесин, Есин, работы прекратить немедленно. Нетесин! Возвращайся, это приказ!

   Гул, тишина. Черный экран.

   - Учитывая опыт исследований на Марсе, в каждой точке высадки нами установлены сейсмографы. Толчки магнитудой 5-5,5 баллов зафиксированы одновременно в Море Дождей и кратере Эйткен. Продолжительность толчков 4 минуты. Все попытки связаться с группой результата не дали, - Келлер говорил отрывисто и угрюмо.

   - Служба связи?

   - Работаем, - коротко отчитался руководитель группы.

   - Какие варианты? Медицина?

   - При экономии кислорода в баллонах на 6-8 часов, плюс тридцать минут резерва. В случае возвращения на ВПК могут воспользоваться запасными баллонами, время соответственно увеличивается вдвое. Это если баллоны на четверых разделить. Соответственно, если...

   Свенковский коротко и резко опустил ладонь на столешницу. Я увидела, как бледная Катя закусила кулак.

   - Короче, до двух часов следующих суток ситуация... приемлемая.

   На экране Жанна сняла наушники, встала и ушла из кадра.

   Это были самые тяжелые сутки в моей жизни. Хуже беспомощности, хуже горя потери может быть только неизвестность. Мы с Катей остались в ЦУПе, в одном из кабинетов групп поддержки, рядом с залом управления. Все переговоры нам транслировали в режиме реального времени, приносили еду из столовой, регулярно заглядывал врач, из медцентра принесли пледы, тапочки, даже подушки под спину. Родители Игоря ждали в нашей квартире. Я рассказала им все, что знала, не утаивая. Время от времени мы созванивались: они за меня тревожились, я старалась как-то маму ободрить. Моим тоже сообщили, и они прислали смс-ку, что вылетают. Вдвоем с Катей мы что-то обсуждали, старались держаться, молча - то сбивчиво, то горячо - молились. Плакали, запрещая себе плакать. Твердили, как заклинание - верить. Мы должны верить, надеяться. Бабушка говорила 'любовь и молитва со дна моря поднимут'. Что нам еще оставалось? Только любить, верить и надеяться.

   Командный пункт центра, персонал Главных оперативных групп управления эти сутки работали как проклятые. Сотрудники по окончании смены остались в ЦУПе, подъехали с выходных. Подключили все резервные рабочие места, пытались пробить связь, в невероятно короткие сроки перепрограммировали один из спутников, проложили траекторию над районом высадки. После первого же витка увеличили полученные фотографии. Видимых разрушений в кратере нет, пирамида цела, взлетно-посадочный комплекс не поврежден. Людей не видно. Келлер смотрел на монитор и на глазах становился мрачнее и мрачнее.

   - Блоки на пирамиде встали на место. Видите, - он вывел на экран раннее изображение, - здесь был вход. Мы его не закрывали, после того, как первый раз открыли, да и действие механизма нам пока не удалось понять.

   - Можно открыть пирамиду изнутри?

   Келлер оглянулся вглубь корабля.

   - Таких попыток мы не делали, - ответил уклончиво.

   - Что предлагаете? - Горелов повернулся к офицерам.

   Начальник ЦУП ответил не сразу.

   - Продолжить мониторинг места высадки, наладить связь.

   - Что вообще со связью? - рявкнул Горелов.

   Длинный доклад связистов, полный технических терминов, мы почти не слушали. Обнялись с Катей, молчаливо утешая друг друга. Я содрогнулась всем телом, сдерживая всхлип.

   - Люда, дети, - предостерегающе сжала мою руку подруга.

   Дети, и правда, вели себя непривычно тихо.

   - Все будет хорошо, - прошептала я, гладя живот. - Все обязательно будет хорошо.

   Маленькая ручка (или ножка?) ласково толкнула меня изнутри, подтверждая.

   Доля женщины - ждать, веря в лучшее вновь,

   Не сдаваясь ветрам и печалям,

   Нас спасает Надежа, спасает Любовь,

   И уверенность в том, что нас ждали...

   Представляя, что вот он вернется домой,

   И обнимет: "Спасибо, родная!"

   Прямо в сердце своем принимаем мы бой,

   Новый мир без беды создавая.

   Надо верить, что жив, и тогда на Луне

   Он услышит твой шепот надежды:

   "Я тебя очень жду, возвращайся ко мне!"

   Он вернется, здоровый, как прежде...

   Он обнимет тебя, он дождется детей,

   Будет тоже вставать к ним ночами,

   И поэтому - жди, и поэтому - верь,

   Не сдаваясь беде и печалям!

   Стихи Татьяны Резниковой.

  Глава 18. Новая жизнь.