Кратер Десперадо

Тут путники ненадолго остановились — набрать воды и поесть. Велена сидела на мосту, свесив ноги к воде, а под елями изгнанники перебирали добро в мешках. Оказалось, что в спешке они набрали множество удивительнейших вещей — старый точильный камень, солонку без соли, веретено, три непарных носка, женскую шаль. Ральф с изумлением рассматривал белоснежную скатерть с вышивкой крестиком, а Кронт пытался грызть вяленую уклейку размером с мизинец.

— Мне казалось, я не был так уж пьян, — грустно сказал Ральф, спихивая барахло в промоину.

— А мне казалось, я не такой болван… Четверть мешка этих идиотских уклеек! Плавники и кожа! И на кой нам проклятые мечи? Лучше б пару луков взял! Как, интересно, мы будем охотиться с мечами?…

Велена рассмеялась, весело болтая ногами над рекой:

— Может, лучше вернуться?

— Нет! Наоборот, мы должны уйти как можно дальше. Давайте, быстренько жрем и топаем.

Кронт роздал им хлеб и козий сыр, предложил и уклеек, но все отказались.

Они торопливо ели, сидя на мосту. Велена смотрела вниз, где светлые струи нежно обнимали длинные водоросли. Осенние дожди отдали воду реке, и она текла стремительней, чем обычно, унося с собой шишки, палки, вырванные с корнем кусты с размытых берегов.

Кусок коры плыл по стремнине, черный над янтарно-желтым песком. Под мостом он закружился, будто попал в водоворот, и медленно пристал к берегу. Велена попыталась достать его, намочила рукав, но даже не заметила этого.

На темной сосновой коре лежала краюха ржаного хлеба. Часть мякиша была выскоблена, и вместо него матово блестел камень Тарры.

— Проклятье! Проклятая ведьма! — выругался Кронт.

— Она не ведьма!

— А, ну да. Конечно, она просто тварь из долины, как я мог забыть!

— Она хочет нам что-то передать… — Велена задумчиво смотрела на опал.

Кронт хитро прищурился:

— Наверное, она хочет, чтобы ты пошла с нами… И дарит тебе свой оберег.

— Но у меня там родные! Они будут за меня беспокоиться!

— Возможно, мы вернемся довольно скоро…

Внутри камня разгоралось алое сияние. Велене даже показалось, что он стал теплее на ощупь. "Что, что хочешь мне сказать, Тарра? Почему ты не написала, ты ведь могла написать"… Кронт обнял ее за плечи:

— Надо идти. Доведи хотя бы до тракта.

Девушка кивнула. Положила оберег в карман, опустила на воду кораблик Тарры.

Изгнанники вслед за Веленой устремились в ельник. Никто из них не заметил, как кусок коры с хлебом скользит против течения, возвращаясь к Форпосту.

Стройные белые колонны часовни подпирали разрушенную крышу. Под стрельчатыми арками выросла ежевика, стены оплел дикий виноград. Но тем не менее часовня оставалась замечательным произведением искусства — будто выточенная из слоновой кости, изящная, легкая, взмывающая вверх.

При появлении изгнанников с крыши черным флагом взметнулась стая птиц. По всему лесу зазвучал их жалобный клекот — видимо, они подумали, что после пришельцев не останется винограда. Вяжущий вкус мелких, синих с белым налетом ягод не привлекал людей, но глупые птицы не знали об этом.

В часовне было неуютно — как в склепе. Ральф с омерзением заметил останки какого-то животного на алтаре. Крупный ворон внимательно наблюдал за людьми с плеча статуи святого Морта.

— Прочь! Кыш! Кыш! — Ральф швырнул в птицу камнем.

Камень отскочил от мраморной мантии, с грохотом покатился по мозаичному полу. Ворон шумно взлетел, спрятался под полуразрушенным сводом.

— Зачем ты так?! — вскрикнула Велена.

Ральф и сам удивился своему поступку. Он провел пальцами по выбоине, оставленной его камнем на статуе святого, мрачно сказал:

— Мой брат ненавидел воронье. Он рассказывал, что после одного из боев нашел своего товарища, тяжело раненого. Тот даже стонать не мог, только смотрел жуткими умоляющими глазами. Брат отошел взять бинты и спирт, а когда вернулся, у его друга уже не было глаз…

— Им тоже нужно что-то есть, — пробормотала девушка. — Законы природы жестоки, но справедливы. В отличие от законов людей…

Ворон каркнул откуда-то сверху, будто соглашаясь с ее словами. Ральф невесело ухмыльнулся, но промолчал.

— Эй, взгляните! — крикнул Кронт, без лишних сантиментов обшаривавший часовню.

Рядом с алтарем, там, где еще сохранилась крыша, валялся обугленный хворост, черный круг сажи явственно обозначал кострище.

Кронт брезгливо поворошил кости на жертвеннике.

— Похоже, тут у Вернона был привал. Погрелись, поели, кости бросили на алтарь. Мы на верном пути.

— Не устроить ли привал и нам? — предложил Ральф.

— Здесь плохое место, — сказала Велена.

— Ага, — согласился Кронт. — Лучше пойдем дальше.

— Хорошо, я только знак оставлю.

Велена присела на корточки у кострища, нашла несколько кусков угля. Сбросила кости с оскверненного жертвенника, поклонилась ему, будто извиняясь, и стала выводить руны на светлой стене.

Ральф и Кронт стояли на пороге часовни. Небольшой мощеный дворик переходил в тракт — заросший кустами и молодой порослью осинок и берез. Старая дорога, по которой уже давно никто не ходил, отличалась от лесных зарослей только тем, что на ней еще не росли сосны.