Кратер Циолковский

Двери рубки управления бесшумно раздвинулись. Показался Соколов, довольный и возбужденный. Легко, почти не касаясь руками перил лесенки, он спрыгнул с двухметровой высоты. И как ни странно, именно этот плавный, как при замедленной киносъемке, прыжок-полет окончательно убедил Никитина: да, они действительно начинают жить по лунным законам. Теперь каждый из нас весит в шесть раз меньше обычного и способен еще не на такие удивительные трюки...

— Приехали, товарищи! — весело сказал Соколов. — Поздравляю с прибытием!

На этом торжественная часть окончилась. Володя, который много раз думал о том, как будет происходить прилунение, был даже немного разочарован. Он ждал необыкновенных слов, подчеркивающих величие минуты. Но его товарищи держались обыденно, даже восторженный романтик Костров. Володя понимал: Сергей немного рисуется перед ним. Конечно, космонавт, уже побывавший на Луне, не должен вести себя так, как новичок-журналист.

В скафандр Никитин облачился быстро, без посторонней помощи. Бесконечные тренировки, которыми донимал его на космодроме Карпенко, не прошли даром. Далее Чумак немного отстал, замешкался со шлемом. Это почему-то очень обрадовало Володю.

Выходили все вместе. Шлюзовая камера была тесновата для пятерых, поэтому пришлось стоять плечо к плечу. Володя оказался между профессором и Костровым. Оба так тепло, так ободряюще посматривали на него, что он был тронут. Хорошие все-таки у него спутники?!

Когда давление в камере упало до нуля, наружная дверь открылась автоматически. Вслед за товарищами, Володя стал спускаться по узкой лесенке. Очень хотелось повторить прыжок Соколова, но он не решался это сделать.

У подножия «Циолковского» ожидали двое. Их голубоватые скафандры сверкали в ослепительном свете прожекторов. Когда Соколов вступил на каменистую площадку, первый стремительно шагнул к нему, крепко обнял.

— Это Бороздин! — сказал в наушниках голос Кострова.

Бороздина, самого молодого академика в стране, Володя знал лишь по портретам. Космонавты называли его «хозяином Лунограда». Начальник Постоянной лунной экспедиции жил на Луне безвыездно уже месяца три. Говорили, что срок этот может намного увеличиться. Врачи обнаружили у Бороздина какое-то сердечное заболевание и категорически запретили ему переносить перегрузки до полного выздоровления. Но ученый был только рад такому обстоятельству...

Разговор велся так же свободно, как на Земле — приемо-передатчики в каждом скафандре были настроены на одну волну. Потом все пошли напрямик через ракетодром по направлению к высоким куполам строений.

Володя задержался. Первые шаги он делал словно во сне. Сбылось! Его окружают зубчатые силуэты неземных гор. Под ногами у него — пористые, как пемза, бурые камни Луны, над головой — бархатная чернота неба и немигающие звезды. И прямо перед глазами, низко над горизонтом, висит в бездонном мраке огромный бело-голубой ущербленный шар, заливающий окрестности ровным и сильным светом. Земля! Очертания материков можно угадать с трудом. Почти вся территория Советского Союза затянута белесыми и синими мазками облаков. Родная планета показалась бесконечно далекой, безжизненной. И сердце Володи тоскливо сжалось. Он почувствовал на мгновение почти физическую боль — настолько ярко вдруг представились ему голубое небо, шумные леса, города, села. Земля по-матерински звала своего сына, и каждой клеточкой тела он ощущал этот зов...

И, словно отвечая мыслям Володи, Костров негромко прочитал:

Равнины лягут без конца и края,
Переливаясь зыбкой синевой,
И, чуждую планету попирая,
Увижу Землю я над головой.
И к ней рванусь всем сердцем в этот день я,
Вдали от нив земных пойму одно,
Что до конца земное притяженье
Преодолеть нам так и не дано.

— Твое? — спросил Володя.

— Нет. Одного старого поэта. А сказано очень верно! Ну, хватит смотреть по сторонам. Смотри, куда наши ушли!

Володе очень хотелось хотя бы бегло познакомиться с наружными постройками Лунограда. Некоторые он уже узнал по снимкам и кинокадрам. Голубая башня, увенчанная блестящим шаром, — обсерватория. Целый лес решетчатых параболических антенн — станция наведения, с которой управляют полетами космических кораблей. А вот это причудливое сооружение что-то новое...

— Успеешь еще насмотреться, — торопил Костров. — А ну бегом!

И они бросились догонять товарищей, делая десятиметровые прыжки.

Знакомство с гостеприимными хозяевами началось, как и на станции «Дружба», за обеденным столом. По случаю прибытия нового корабля в столовой собрались почти все жители Лунограда. Впрочем, ничего сложного в этом не было. Население лунного города составляло всего 65 человек.