Кратер Циолковский

— Не нравится мне это, — почти сурово оборвала ее Вера, глядя в сторону. — Во-первых, тебе не пятнадцать лет, и нужно вести себя посерьезнее. А во-вторых, ты же ничего о нем не знаешь!

— Знаю, — упрямо сказала Галя. — Все знаю. Если хочешь, могу рассказать, как мы первый раз встретились…

— Ты что, раньше его знала?

Галя снова кивнула.

— У него таких знакомых знаешь сколько? Тысячи. Где уж всех запомнить! А встретились мы так. Я была тогда студенткой. Как-то раз пригласили меня встречать новый год. Прихожу — и вижу там его. Оказалось, хозяин дома, врач, был давний знакомый Соколова, провожал его в первый космический полет. До этого я видела Соколова только на портретах и думала о нем не больше, чем о других космонавтах. А тут смотрю — сидит совсем рядом. Обычный человек, такой же, как остальные. Улыбается, шутит, говорит о разных пустяках. А глаза у самого печальные-печальные… Мне кто-то рассказал потихоньку, что у Соколова погибла жена и он очень переживает. И так мне его вдруг жалко стало… Тогда я в первый раз и почувствовала, что никогда его не забуду… Мы просили его рассказать про свои полеты в космос, про лунные экспедиции. А он только отшучивался. И глаза все такие же невеселые. Наверное, даже не заметил, как я на него смотрела…

— И ты больше с ним не встречалась?

— Ни разу.

— Тогда ты знаешь про него не больше, чем я. Могу ручаться.

— Ну и напрасно! То, что я его больше не встречала, ничего не значит. Я стала собирать все, что про него было написано. С того дня, когда он первый раз полетел в космос. И чем больше читала о нем, тем сильней чувствовала: нет для меня лучшего человека в мире!

— Спорить не буду. Можешь думать о нем что угодно. Но мне одно неясно: что ты станешь делать дальше.

— Подожди, Верок. Все это не так просто.

— А Володя? Как же он? — глаза Веры стали холодными, тонкие брови сошлись у переносицы.

— Не надо об этом. Вера. Володя очень хороший, но… Не тот он, кто мне нужен…

— Он же любит тебя!

Галя вздохнула.

— Глупое все-таки сердце у человека. Разве ему можно скомандовать? Сегодня убедилась, что никогда не смогу с этим справиться. Что хочешь говори — не смогу! А Володе я напишу. Он поймет…

Голос минувшего

Экспресс «Варшава-Пекин» подходил к Омску. В кинозале поезда тянулись со стереоэкрана изумрудные ветви деревьев, плыли перед глазами зрителей миллионы цветов. На экране проходила вся история Омска — от бледных кадров кинохроники давних времен до последних дней.

Нина очень хотела посмотреть этот фильм, но ее спутники рассоветовали.

— Не надо портить впечатление, — сказал Володя. — Что там кино! Наш город, знаешь…

Он остановился, подыскивая подходящее яркое определение, не нашел, засмеялся и закончил:

— Словом, приедешь — сама увидишь!

Нина знала, что в новом городе встретят друзья, что впереди — масса интересных дел, но все-таки было чуточку страшновато. Что ни говори, а впервые уехать от родных не так-то просто. Хорошо еще, что спутники попались веселые, не дают скучать.

Нина выросла в Заполярье, там же и училась в университете. И вот теперь она, студентка четвертого курса исторического факультета, едет в далекий Омск для выполнения курсовой работы — «Революционные традиции сибирских рабочих». Тема большая, сложная, и Нина в душе побаивается. Когда она видит в зеркале на противоположной стене свое круглое, чуть курносое лицо с большими удивленными глазами, то невольно хмурится. Никакой солидности — совсем девчонка! И тут же искоса смотрит на своих спутников.

Самый заметный из них Володя Никитин. Высокий, плечистый, он сразу обращает на себя внимание. У него твердые, словно отлитые из бронзы черты лица, густые, чуть вьющиеся волосы, небрежно откинутые со лба, быстрые насмешливые глаза. К тому же у Володи романтическая, увлекательная профессия. Он специальный корреспондент «Комсомольской правды». Правда, сейчас едет не по заданию редакции. Он в отпуске и направляется в Омск, в гости к своим родителям. Володя — большой патриот Омска, считает, что его родной город — один из лучших в стране. Нина очень рада, что они выходят вместе.

— Наш город превратился в сплошной парк, — говорил Володя. — Впрочем, у него давно прочная слава города-сада. Прямо не верится, что было время, когда в Омске даже деревья были редкостью — о цветах я не говорю…

— О прошлом вашего города я кое-что знаю, — заметила Нина. — Не забывай, что перед тобой историк.

— Между прочим, мне как-то с неделю пришлось поработать в архиве. Готовил один материал.

— Ну и как — понравилось?

— Н-не знаю. Для разнообразия, конечно, неплохо, но делать из этого профессию… Нет, такое не для меня.

— А мне нравится моя специальность. И, пожалуйста, не думай, что мы какие-то архивные крысы! Мы — следопыты, хранители богатств и традиций. Вот кто мы!

— Я же и не спорю! Азбучная истина — чтобы понять настоящее, надо знать прошлое. Но нельзя забывать, что к любому делу надо иметь склонность.

— Конечно. А скажи, ты доволен своей профессией?