Краткая история Англии и другие произведения 1914 – 1917

Я серьезно полагаю, что если немцы могут дать свою философию готтентотам, то нет причин, по которым они не могут передать готтентотам и свое чувство превосходства. Если уж они видят тонкие оттенки между готами и галлами, то почему бы тем же оттенкам не приподнимать одних дикарей над другими дикарями. И тогда какой-нибудь представитель племени оджибве[14] обнаружит, что он на один тон краснее представителя племени дакота[15], а любой негр в Камеруне теперь сможет сказать, что он не так черен, как его малюют.

Поэтому ничем не доказанное расовое превосходство есть последнее и худшее следствие отказа от принципа взаимности. Пруссаки призывают всех людей наслаждаться красотой их больших голубых глаз, но при этом считают: если люди так поступят, значит, у них глаза низшей расы, если же нет – значит, у них вообще нет глаз.

Везде, где есть даже самые незначительные следы людей нашей расы, следы, потерянные и высохшие среди пустыни или погребенные навсегда под руинами цивилизации – везде есть зыбкая память о том, что люди – это люди, а сделки – это сделки, что у любого вопроса есть две стороны, даже если это обстоятельство приводит к спорам между людьми. Эти следы дают нам право сопротивляться Новой Культуре хоть ножом, хоть дубиной, хоть сколотым камнем. Для пруссака культура начинается с акта разрушения любой творческой мысли, любого созидательного действия. Он разбивает в своем сознании зеркало, в котором человек может увидеть лицо друга или врага.

III. Аппетит тирании

Германский император упрекнул эту страну[16] в заключении союза с «варварской и полувосточной державой». Мы уже рассматривали, какой смысл мы вкладываем в слово «варварский»: варвар – это тот, кто враждебен цивилизации, а не тот, кто недостаточно развит для нее. Но когда мы переходим от идеи варварства к идее Востока, становится еще любопытнее.

Нет ничего особенно татарского в русских делах, за исключением того факта, что Россия сбросила иго татар. Восточный завоеватель оккупировал и крушил эту страну много лет; но то же самое можно сказать о Греции, или об Испании, или даже об Австрии. Если Россия пострадала от Востока, то она пострадала во время сопротивления Востоку, и мне трудно понять, почему ее чудесное спасение должно было сделать ее происхождение загадкой.

Иона мог быть или не быть в ките на протяжении трех дней, но нахождение в ките не сделало его русалкой. Во всех остальных случаях с европейскими нациями, спасшимися от чудовищного плена, мы признаем чистоту и непрерывность их европейства. Мы считаем, что старая восточная система власти -это рана, а не пятно.

Меднокожие люди, пришедшие из Африки, на столетия подмяли религию и патриотизм испанцев. Однако я никогда не слышал, что Дон Кихот был африканской басней, основанной на «Дядюшке Римусе». Я никогда не слышал, что густой черный цвет на картинах Веласкеса объясняется его негритянским наследием. В случае с испанцами, которые нам близки, мы можем признать воскрешение христианской и культурной нации после веков рабства.

Россия дальше, но только те, кто не видит в народах ничего, кроме названий в газетах, вроде друга мистера Баринга, может сказать, что все русские церкви – это мечети. Однако земля Тургенева – не пустошь, населенная факирами; и даже фанатичные русские горды тем, что отличны от монголов – так же, как фанатичные испанцы горды своими отличиями от мавров.

Город Рединг, какой бы он ни был, предоставляет относительно немного возможностей для пиратства в дальних морях[17]; тем не менее в годы Альфреда Великого он был лагерем пиратов. Мне было бы непросто назвать жителей Беркшира полу-датчанами, опираясь на то, что когда-то они датчан прогнали.

Словом, судьба обрекла многие наиболее цивилизованные государства христианского мира на временное подчинение затопившим их волнам дикарей; довольно нелепо утверждать, что Россия, сражавшаяся с ними яростнее других, затем исцелилась менее других. Несомненно, Восток везде покрывает завоеванные страны чем-то вроде эмали, но и трескается эта эмаль повсеместно.

Истинная история на самом деле совершенно противоположна дешевой пословице, направленной против московитов. Это просто неверно говорить: «Поскребите русского, и вы найдете татарина». Даже в самый темный час варварского владычества куда уместнее было бы сказать: «Поскребите татарина, и вы найдете русского». Эта цивилизация выжила под гнетом варварства. Эта жизненная романтика России, ее революция против Азии, может быть подтверждена точными фактами: не только о почти сверхчеловеческих усилиях России в борьбе[18], но и то встречается гораздо реже в человеческой истории) о ее крайне последовательном поведении[19].

Она – единственная великая нация, которая изгнала монголов из своей страны и продолжила препятствовать их присутствию на ее континенте. Зная, что они сделали в России, она понимала, что они могут сделать в Европе. И она следовала этой логике, продолжая отказывать в симпатии энергиям и религиям Востока.