Краткая история Арды

Алам покачал головой, и уселся, подобрав под себя ноги, спиной к солнцу. Лопатки слегка пригревало, укорачивались тени. Справа безмятежно журчала река; если не поднимать взгляд, не оглядываться на противоположный берег, можно и вовсе позабыть о черном выжженном пятне на месте разноцветного, веселого города Уникорна.

На мелководье с плеском выбрался мужчина, прежде всего отжавший воду из тяжелой массы длинных светлых волос. Не замечая Алама, спасшийся горожанин вытащил из кармана какую-то коробочку, внимательно осмотрел ее. Видимо, убедившись в сохранности предмета, сунул коробочку обратно в мокрый карман — и тут заметил сидящего чужака. Дернулся всем телом, а рукой непроизвольно сунулся к сползшему при переправе поясу, к невидимому для Алама правому бедру.

Достал нож.

Алам подскочил и испуганно попятился.

— Не надо!.. — зачастил разведчик, тщательно всматриваясь в руку с ножом. — Я только турист! Когда началась война, я был на Железном Кряже, я пятый день иду пешком. Я не виноват, нет!

Мокрый горожанин спрятал нож.

— И правда, чего это я, — пробормотал он отрешенно, — Нашел крайнего, называется!.. Вы тоже, значит, беженец?

— Д-да! — быстро подтвердил тот, — Алам Тинрю, к Вашим услугам. Все это так неприятно!.. И что теперь делать? — неожиданно для себя выпалил разведчик терзавший его последние дни вопрос.

— Роланд, — представился в ответ горожанин, — Король… Хотя, какой я теперь король! Роланд из Уникорна. Что делать, говорите?… Думаю, в лес прятаться, тут на юге есть один.

— Бельтан? — догадался Алам Тинрю, — Ну… Наверное… — а про себя подумал: "Все равно не примкну к повстанцам! Банально получается!"

Роланд некоторое время раздумывал. Казалось, он сгоряча предложил идти в лес, и теперь подыскивает достойный повод отказаться от этой идеи.

— Впрочем, нет! — сказал, наконец Роланд, тряхнув головой. Львиная грива отозвалась на резкое движение тучей брызг; Алам даже зажмурился. — Пусть я плохой король, но прятаться в одиночку не побегу… Из города наверняка спасся кто-нибудь еще. Прошу Вас, — обратился Роланд к разведчику, и тот подивился вспыхнувшей в голосе властности, — Побудьте здесь пару часов. Я обойду город по кругу, кого удастся найти, направлю сюда, к Вам. Насколько я заметил, разбегавшихся не преследовали. Значит, и собравшихся тут, на берегу, не должны трогать, даже если заметят. А в путь тронемся к вечеру.

***

К вечеру Минни Тауэр немного разгребла накопившиеся бумаги и составила себе некоторое представление о происходящем на завоеванной планете. Произошло все это как нельзя более вовремя: едва Минни Тауэр закончила последнюю сводку, как начальник разведки вызвал ее на доклад. Минни Тауэр спешно отложила нужные документы в металлическую папку с замком, остальное заперла в сейф, и направилась следом за курьером в большую штабную палатку.

Младший генерал Нгуен Бань только что вернулся с совещания у командующего. Подходя к темно-серой палатке, Минни услышала плеск воды, а потом увидела выходящего ординарца с пластиковой миской и полотенцем — начальник умывался с дороги. Заметив главного аналитика, ординарец щелкнул каблуками и пригласил:

— Входите, Вас ждут.

Минни Тауэр вошла; словно дожидаясь этого момента, солнце спряталось за горизонтом, и в палатке включились неприятно резкие белые лампы. Штабной шатер заполнял не сильный, но весьма неприятный, запах нагретого за день пластика.

Младший генерал сидел за раскладным столиком справа. Слева за четырьмя такими же столиками, сдвинутыми вместе, что-то неразборчиво обсуждали офицеры — восемь человек голова к голове.

Минни Тауэр поздоровалась. Генерал привстал, вежливо поклонился в ответ и указал на стул перед собой. Минии уселась; папку с документами она пока что не открывала. Нгуен Бань дождался, пока главный аналитик устроится, наклонился вперед, и произнес только два слова:

— Я беспокоюсь!

Минни Тауэр едва не фыркнула вслух. Надо же, беспокоится он! Самое время! После того, как Рось сожгли до черного пятна, после бессмысленного разрушения Уникорна, после идиотского штурма Изенгарда, после всех глупостей, которые военные натворили на планете за какие-то пять дней от высадки — конечно, пора бы уже и побеспокоиться! Но субординация оставалась в силе, а потому Минни Тауэр промолчала. Ее начальник тоже сел на свое место. Лицо генерала потеряло жесткость. Нгуен Бань положил кисти рук на стол, и пояснил: