Краткая история аргентинцев

В середине 1809 г. в Буэнос-Айрес прибыл новый вице-король, посланный хунтой Севильи. Это был испанский флотоводец по имени Бальтасар Идальго де Сиснерос. Несмотря на то что некоторые друзья Линье советовали ему не передавать власть Сиснеросу, он, верный короне, оставил свой пост и удалился в Кордобу. Несколько месяцев спустя, в 1810 г., пришло известие о захвате французами Андалусии, где действовала последняя народная антифранцузская хунта в Испании. Новость вызвала огромное потрясение и стала катализатором майских событий. Кабильдо с ведома вице-короля созвало собрание, на котором жители города должны были принять решение, что делать в создавшейся ситуации.

Революция

Давайте вживемся в эпоху и в сложившуюся ситуацию. Буэнос-Айрес был вице-королевством, подчинявшимся Испании. Законный король, которым, несмотря на фарс в Байонне, был Фердинанд VII, находился в плену. Народ оказывал сопротивление королю-узурпатору Жозефу Бонапарту. Народные хунты, воевавшие с французами, были разгромлены. Что делать в такой ситуации? Подчиниться династии Бонапартов? Потворствовать играм узурпатора, который правил почти всей Европой? Ждать, что произойдет на полях сражений старого континента?

В мае 1810 г. в Буэнос-Айресе появились различные группы, каждая из которых имела разные представления о дальнейшей судьбе этих земель. Возможно, что некоторые участники майских собраний, такие, например, как Мариано Морено и Хуан Хосе Кастельи, хотели независимости. Также вероятно, что другие, испанцы и близкие к происпанской партии лица, считали наиболее благоразумным сформировать хунту и ждать. Некоторые вспоминали события происшедшие столетие назад, когда Война за испанское наследство между Габсбургами и Бурбонами длилась почти пятнадцать лет. В течение этого времени колонии ожидали развязки событий в Испании и были готовы признать законного короля. Как только Филипп V, первый из династии Бурбонов, занял испанский трон, колониальные чиновники признали его легитимность, и далее дела пошли, прежним порядком. Возможно, в 1810 г. многие подумали, что произойдет нечто похожее.

Итак, сформировалась хунта, заменившая вице-короля, что повлекло за собой важные последствия. Предпосылки для этого сложились еще раньше, и события 1810 г. лишь ускорили их развитие. Речь идет, например, о способности объединять, продемонстрированную Буэнос-Айресом в 1680 г., когда он, с помощью ополчения Тукумана,  Парагвая и индейцев-гуарани,  захватил Колониа-дель-Сакраменто. А также о престиже, завоеванном спустя более ста лет, когда в 1806 и 1807 гг. он сумел без посторонней помощи отразить нашествие самой смелой армии в мире.

Приобретенное тогда влияние упрочилось во время майских собраний 1810 г. Это произошло во время открытого заседания кабильдо (кабильдо абьерто) 22 мая, когда один из противников новшеств, выступавший за сохранение власти вице-короля, в обоснование своей позиции заявил, что Буэнос-Айрес, каким бы влиятельным он ни был, не имел права заменять вице-короля хунтой без согласия всего вице-королевства. Не будем забывать, что в виде-королестве существовали еще и интендант-губернаторства и входившие в них города имели право занять ту или иную позицию по этому вопросу.

Именно тогда Хуан Хосе Пасо, очень способный и тонкий политик, прибег к аргументу о «старшем брате». Он сказал, что Буэнос-Айрес действовал в этих чрезвычайных обстоятельствах как старший брат, защищавший интересы и имущество своих братьев, и что он, безусловно, обязуется созвать делегатов от других городов для утверждения решения о смещении вице-короля.

Двадцать второго мая 1810 г. риторическая фраза о старшем брате получила конкретное юридическое воплощение. Буэнос-Айрес получил право внедрить это важнейшее изменение в структуру власти вице-королевства при условии последующего созыва представителей других территорий и выяснения их точки зрения. Он действовал согласно тому, что в римском праве называется negotiorum gestio — «добровольная деятельность в чужих интересах» — то, что делается за другого без его ведома, однако, избавляет его от большого зла. В свое время облагодетельствованная персона узнает об этом, но вначале надо действовать как хороший отец или старший брат.

Таким же или даже более важным принципом, выдвинутым во время собрания 22 мая, стал принцип народного суверенитета. В то время теория о божественном происхождении королевской власти носила правоустанавливающий характер. Однако если корона отнята у ее законного владельца, а хунты разгромлены, то у кого находится власть? Майские собрания дали ответ — у народа, который временно может передать ее определенному лицу или нескольким лицам, до тех пор пока ситуация не прояснится.

Эта концепция является фундаментальной. Сегодня нам это кажется общим местом политического права, но в то время она носила революционный характер. То, что управляемые могли избирать своих правителей, хотя бы и временно, было взрывоопасной доктриной. Ниже мы еще вернемся к этому.