Краткая история аргентинцев

Антииспанские чувства проявлялись в разных формах. В некоторых случаях — они воплощались в конкретные меры против тех, кто мог быть врагом. Заговор Мартина де Альсаги (1812), направленный против первого Триумвирата, заменившего Хунту в 1811 г., ознаменовал одну из вершин антииспанизма. Альсага был расстрелян, а его собственность конфискована, так как он возглавил то, что могло стать действительно опасным движением, поскольку во многом оно финансировалось или направлялось богатыми и старыми испанскими семьями, видевшими ослабление своей власти.

Плохое отношение к испанцам распространялось и на испанских военнопленных. После битвы при Тукумане (но не в битве при Сальте, потому что там Бельграно пришел к соглашению с испанским генералом и все пленные были отпущены на свободу) многие испанские пленные были посажены в тюрьмы в разных городах вицекоролевства. Большинство так там и остались. Надо сказать, что автор этой книги является потомком испанского пленника из Тукумана, Томаса Вальдеса, который затем поселился в Ла-Риохе, женился и умер спустя много лет очень уважаемым человеком.

Генерал Сан-Мартин отправил многих испанских пленных в Мендосу, чтобы они работали под началом креольских собственников вместо рабов, призванных в армию патриотов. В других случаях отношение к испанцам было еще более жестким; в течение нескольких лет рядом с городом Долорес существовал концентрационный лагерь под названием Лас Брускас, где пленным испанцам приходилось очень тяжело. Есть масса свидетельств пленных, где они жалуются на условия жизни, климат, питание. Некоторые пытались бежать.

Одну из таких историй поведал Дон Фаустино Ансай, очень уважаемый человек в Мендосе, проживший беспокойную жизнь и оставивший очень интересные воспоминания. Он был одним из тех, кто в 1810 г. возглавил сторонников непризнания хунты Буэнос-Айреса в кабильдо Мендосы. После неудачи его задержали и отправили в Лас Брускас, который был недавно создан. Ансай сбежал и нашел приют в Монтевидео; когда сторонники независимости взяли Монтевидео, его схватили и снова отправили в Лас Брускас. Только в 1820 или 1821 г. он добился выхода на свободу.

Антииспанизм изменил стиль жизни Буэнос-Айреса. Были отвергнуты короткие панталоны, непременная часть костюма испанца из хорошей семьи; их заменили штаны, которые носили североамериканские моряки. Сохранились портреты Мариано Морено, на которых он изображен в коротких панталонах и белых чулках, а в своем знаменитом декрете о чести он сам говорит о необходимости использовать фрак для присутствия на любой официальной церемонии. Но вскоре все это было отброшено, так же как низкие поклоны и церемониальные приветствия испанского протокола; взамен было принято простое рукопожатие в англосаксонском стиле. А чай пришел на смену горячему шоколаду.

Эти культурные перемены внесла английская колония, появившаяся в Буэнос-Айресе в результате политики свободы торговли. Приехали сюда французы, но их было не много. Национальное правительство в целом проводило очень либеральную торговую политику. Не существовало никаких ограничений, любой мог ввозить и вывозить товары при условии оплаты соответствующих таможенных сборов. Эта политика являлась не следствием либеральных представлений, а была военной необходимостью. Чем больше привозилось товаров, тем больше за них уплачивалось таможенных пошлин и тем большую армию мог создать Буэнос-Айрес.

В результате такой политики английские торговцы постепенно обосновывались в Буэнос-Айресе. В связи с Наполеоновскими войнами и континентальной блокадой у Англии скопились значительные излишки товаров, которые ей было трудно продать. В поисках новых рынков многие английские торговцы приезжали в Буэнос-Айрес, так как еще до 1810 г. вице-король Сиснерос разрешил определенную свободу торговли. Это привело к тому, что английские торговцы стали обосновываться в столице, а многие из них объездили всю страну в поисках рынков и новых эффективных форм сбыта товаров. Помимо всего прочего они принесли свои обычаи, нравы, слова, и, в то время как провинция продолжала относиться к пришельцам с осторожностью, Буэнос-Айрес стал окном страны во внешний мир.

Либерализация торговли и война имели ряд последствий. Так как большая часть Верхнего Перу находилась в руках испанцев, традиционная торговля мулами, характерная для колониального периода, прекратилась, так же как исчезли и доходы, получаемые от нее. Раньше владельцы шахт из Верхнего Перу ездили в Сальту, где покупали мулов за наличные, и погонщики мулов вместе с местными производителями получали много денег. Но война положила конец обмену, и прибыли стали меньше.