Краткая история аргентинцев

Шестнадцатого сентября в Кордобе поднял мятеж генерал Эду-ардо Лонарди, и об этом нужно рассказать подробнее, потому что это очень интересно. Лонарди находился в отставке, не командовал военными частями, но был убежден, что достаточно создать антиперонистский очаг, продержаться несколько дней, и ситуация в стране кардинально изменится. За исключением флота, решительно настроенного против Перона, в вооруженных силах существовало равенство сил. В сухопутных частях почти все поддерживали правительство, и в авиации также многие выступали за Перона. Тем не менее оказалось достаточно создать антиправительственный очаг в Кордобе (это дало надежду противникам Перона по всей стране), как режим начал разваливаться.

Важно отметить, что никто не вышел защищать правительство Перона, которое и не пыталось организовывать свою защиту. Ходили слухи, что правительство хотело дать оружие рабочим, но министр вооруженных сил генерал Умберто Coca Молинас выступил против этого. Согласно другим заявлениям, сделанным в изгнании, правительство не стало сопротивляться, чтобы не нанести непоправимый вред стране.

Обращает на себя внимание решительность, с которой действовали восставшие (они назвали свое движение «Освободительной революцией»), неопределенность сил, пришедших на смену Перону, и действия самого Перона. Сначала он занял пост министра вооруженных сил и попытался вести операции против восставших, затем закрылся в президентском дворце и, наконец, обнародовал очень двусмысленное, противоречивое заявление об отставке. Генералитет долго изучал это заявление, пока группа молодых офицеров не убедила генералов считать этот документ прошением об отставке.

При анализе событий нужно иметь в виду множество факторов, о которых я не буду говорить подробно. Во-первых, потому, что они нелицеприятны, а во-вторых — из-за недостатка доказательств. Речь идет о поведении Перона на посту президента в последние годы. Складывается впечатление, что смерть Эвиты сломала что-то в его душе. Перон мог быть презираем оппозиционерами, но все-таки в стране его уважали. Он вел скромную жизнь, много работал, наслаждался властью, но о его личной жизни ничего не было известно. После смерти Эвиты он стал проявлять интерес к школьницам, а позднее вступил в любовную связь с четырнадцатилетней девушкой (Перону тогда было почти шестьдесят лет), которую поселил в президентском дворце. Перон появлялся с ней на публике, например, во время кинофестиваля в Мар-дель-Плате в апреле 1954 г. и на боксерских поединках. Кроме того, у него появилась привычка совершать поездки по городу на мотоцикле.

Я считаю, что именно такое поведение охладило любовь масс к Перону. Я не говорю, что люди перестали любить его, но они уже не уважали Перона и поэтому не выступили в защиту социальных завоеваний и перонистской системы, хотя она и улучшила качество жизни народа. Аргентинский рабочий класс в конце правления Перона жил гораздо лучше, чем за десять лет до этого. Зарплаты и покупательная способность заметно выросли, действия профсоюзов в социальной сфере шли на пользу обществу. Пенсионная система, в конце 1954 г. распространявшаяся лишь на несколько профсоюзов, охватила более широкие слои населения. Верно, что Перон финансировал Второй пятилетний план за счет пенсионного фонда, но это не было критично и могло продолжаться еще несколько лет. Бесспорно, люди жили лучше при Пероне и тем не менее, когда возникла опасность свержения правительства, народ не выступил в защиту того, кто создал ему лучшую жизнь. 20 сентября генералитет принял отставку Перона, и вскоре он нашел убежище в посольстве Парагвая. Так закончился очередной этап в развитии перонизма.

И последнее замечание: когда Перон находился в эмиграции в Парагвае, вероятно, он был самым дискредитированным человеком в Аргентине, даже среди своих сторонников, обвинявших Перона в том, что он, действующий генерал, не стал защищать режим. Стала достоянием общественности личная жизнь Перона, открылись многие нелицеприятные дела режима, и, несмотря на это, восемнадцать лет спустя Перон вернулся к власти. Это доказывает, что в политике ни в чем нельзя быть уверенным до конца.

XIV. «Освободительная революция»

Термин «Освободительная революция», обычно используемый историками и политологами, часто вызывает неоднозначную реакцию, в зависимости от симпатий или антипатий к перонистскому режиму. Однако несмотря на это, нужно разделять революционное движение 1955 г. (оно провозгласило себя «Освободительной революцией») и правительство, известное как правительство «Освободительной революции».

Это последняя глава, посвященная собственно истории, поскольку в двух заключительных главах мы обобщим сказанное выше. Но стоит отметить, что в силу неоднозначности событий, описанных в настоящей главе, она полна субъективных суждений. Я старался быть как можно более добросовестным, но требовать от историка, пишущего о новейшем времени, полной объективности не стоит, потому что это требование невыполнимо.