Краткая история будущего

Все такие центры находились в странах с развитым сельским хозяйством и большими портами для экспорта продукции. Все они использовали нехватку какого-то продукта в своих интересах. Их оружие — подражание, точность, сила, государственное регулирование экономики, политика протекционизма, валютный контроль. Город становится центром, если его креативному классу удавалось превратить новую услугу в промышленную продукцию. Для этого необходимо управлять капиталами, фиксировать цены, накапливать прибыль, контролировать заработную плату, финансировать исследования и армию, внедрять свою идеологию.

Город-центр должен контролировать самые эффективные энергетические ресурсы и самые быстрые средства связи (как свои, так и чужие). Банкиры, артисты, интеллектуалы, новаторы приносили в эти города деньги, строили на них дворцы и гробницы, изготавливали на заказ портреты новых хозяев мира, ведущих в бой свои армии.

Центр всегда окружают старые и новые соперники (так называемая «середина»), находящиеся в упадке или самом расцвете. Оставшиеся королевства и империи образуют «периферию», которая частично живет в религиозном или военном строе, продавая сырье и рабочую силу, преимущественно рабов, городу-центру и окружающим его городам.

Пока центр обладает достаточными средствами, чтобы управлять «серединой» и «периферией», существует сама торговая форма. Она «умирает», когда центр тратит большую часть ресурсов на поддержание внутреннего мира или защиту от внешних врагов.

Один центр сменяется другим, как правило, соперником, и обычно не прямо атакующим, а по ходу сражения занятым вопросами новой культуры, динамики экономического роста, достижения новой свободы, разработки нового продукта, энергетической или информационной технологиями.

Шаг за шагом индустриализируется производство сельскохозяйственной продукции, а затем и ремесленной. Рабство постепенно исчезает, ему на смену приходит наемный оплачиваемый труд. Производство энергии и информационный процесс автоматизируются. Из одного центра в другой переезжают инженеры, торговцы, банкиры, судовладельцы, военные, артисты, ученые. Независимые крестьяне, ремесленники и рабочие превращаются в зависимых работников. Богатство сосредоточивается у ограниченного круга лиц. Больше всего прав у потребителей и горожан, работники попадают в ситуацию постоянно увеличивающегося отчуждения.

По странной иронии движение от имперского строя к рыночному сопровождается возвращением в кочевничество — от крестьянина к путешественнику. Кочевничество играло, играет и будет играть огромную роль в истории человечества, по сути являясь фундаментом культуры — сегодня и особенно в будущем.

До наших дней рыночный уклад миновал девять последовательных торговых форм, которые можно обозначить по названиям «сердцевинных» городов (Брюгге, Венеция, Антверпен, Генуя, Амстердам, Лондон, Бостон, Нью-Йорк, Лос-Анджелес), по оказываемым услугам и производимым товарам широкого потребления (продовольствие, одежда, книги, финансы, транспортные средства, бытовая техника, средства связи и развлечения), по развиваемой технологии (кормовой руль, каравелла, книгопечатание, бухгалтерия, флейты,[1] паровой двигатель, двигатель внутреннего сгорания, электродвигатель, микропроцессор) либо по названию основной монеты, которая была в ходу (безант, дукат, гульден, дженовин, флорин, фунт стерлингов, доллар). Вероятно, в будущем мы станем различать их по именам артистов или философов — представителей центров — «сердцевинных» городов.

Суть семивековой экономической, технической, культурной, политической и военной истории заключена в стратегиях, которые использовали города, чтобы стать центром, сохранить свои позиции, передвинуться в сторону периферии или выйти из рынка. История этих городов поможет нам понять законы, по которым история развивалась и еще будет развиваться.

Брюгге, 1200–1350: первые шаги рыночного уклада

В конце XII века портовые города Фландрии и Тосканы, богатые плодородными землями, населены торговцами, имеющими корабли, а также мятежными рабами и крепостными, изгнанными со своих земель. В этих поселениях, находящихся за пределами власти феодальной системы, нет правителя, который бы присваивал себе излишки. Крепостные уже не являются единственной рабочей силой, а новый креативный класс — буржуазия — использует передовые технологии, позволяющие экономить усилия и максимизировать прибыль.

В находящихся по соседству деревнях появляется трехпольный севооборот, конский хомут, водяные мельницы, механизируется процесс валяния, происходит индустриализация продовольственного производства. Затем изобретают судовой руль, который крепится на ахтерштевене и позволяет судам совершать маневры, еще немного позднее корабли оснащают пушками.