Краткая история денег

Начавшаяся в XVIII веке промышленная революция потому так называется, что она перевернула жизнь человечества. Если раньше рост производительности труда был настолько медленным, что целыми столетиями материальное положение большинства людей практически не менялось, то теперь этот рост стал ускоряться в геометрической прогрессии. Что позволило достичь гораздо более высоких показателей как потребления, так и накопления.

Как и современные экономисты, Маркс основывал свой анализ на прошлом опыте и потому настаивал на том, что рабочий класс обречен на «абсолютное обнищание». Он не заметил, что жизнь вокруг начала уже круто меняться, что рождается мощный средний класс, что закладываются основы социального (но не социалистического!) государства, в котором будут накоплены абсурдные богатства, но в котором и для большинства будет достигнут немыслимый ранее уровень материального благосостояния. Впервые в истории обеспечивающий достойную жизнь многим миллионам людей.

В общем, накопленные аморальными поклонниками злата капиталы стали основой колоссального рывка в общественном развитии. Почти по Гете: «часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».

Главная мысль Адама Смита заключалась в том, что участники рынка, движимые исключительно своим корыстным интересом, невольно служат интересам всего общества. Но значит ли это в таком случае, что достаточно универсальное стремление людей к богатству всегда оправданно? И вот такой еще странный, казалось бы, вопрос, а всегда ли знают люди, на что себя при достижении этой цели обрекают?

Мне кажется, что я в самом деле знаю, как. Но сам никогда не применял эти методы на практике. А потому знание остается сугубо теоретическим, и раздавать рецепты без полной уверенности в их точности, без проверки на себе было бы с моей стороны делом безответственным.

Но кое-что все-таки можно сказать. Для начала, правда, надо бы разобраться, кто и что под богатством понимает. 500 тысяч долларов для вас – это богатство? И, если нет, то сколько? Миллион? Десять миллионов? Или настоящее богатство начинается для вас с миллиарда долларов?

Юморист Уилл Роджерс сформулировал это так: «Когда денег достаточно? Когда их немного больше, чем сейчас». Не понимаю, что здесь смешного. По-моему, так просто очень точное психологическое наблюдение, почти универсальное. Наверняка вы и сами с этим в жизни сталкивались. Вот, кажется, эх, если бы я только получал не двадцать тысяч, а двадцать пять! На все бы мне хватало… Потом тяжким трудом добиваетесь повышения, вот они, даже уже не 25, а все 30 тысяч, и что же? А ничего, опять не хватает. Потребности как-то незаметно выросли. Нет, не тридцать нужно, а сорок. И вот уже и сорок позади, и пятидесяти стало почему-то не хватать, а потом и ста. Роман Абрамович, наверно, думает: эх, мне бы всего пару миллиардов лишних, вот бы я развернулся!

Ясно, что богатство – дело совершенно не объективное, и каждый из нас – в разных обстоятельствах и на разных этапах своей жизни – вкладывает в это понятие совершенно разный смысл.

Поэтому вполне законен и такой, например, подход: истинное, настоящее богатство не в том, что ваша собственность оценивается шести-, семи-, восьмизначными суммами. По-настоящему богат тот, у кого богатая жизнь. А это значит – разнообразная, интересная, достаточно сытая и комфортабельная, это уж само собой. Но добывание денег не должно занимать слишком много вашего времени, иначе вы не богач, а раб. Что толку в больших деньгах, если вы не можете с их помощью обеспечить себе достойный образ жизни? Если у вас не остается времени на любовь, на семью, на воспитание детей, на хобби, на прогулки у берега моря, на книги, фильмы, концерты?

Мой самый богатый английский друг – назовем его мистер Вильямс – замечательный, интеллигентный и удивительно тонкий и деликатный человек. Может быть, именно потому, что он не «новый англичанин», а «старый». Не в смысле возраста, а в том отношении, что он мультимиллионер в третьем или четвертом поколении, что его отец и дед заседали в палате лордов, что он – «старые деньги», а не новые.

Мог бы, конечно, изображать аристократическое высокомерие, но родители не так его воспитали. Они внушили ему, что чваниться богатством и родовитостью стыдно. Если и есть в нем скрытый снобизм, то он проявляется именно в нарочитой небрежности одежды, в презрении к моде, предпочтении старых видавших виды автомобилей новым. Иногда, на мой взгляд, он заходит в этом слишком далеко, когда носит свитера с протертыми рукавами или приспущенные от ветхости, хоть и безупречно чистые носки.

Я впервые познакомился с ним в Москве, когда он волею судеб оказался вместе с помощником в моей квадратной десятиметровой кухне в 16-этажном блочном кооперативе в Новых Черемушках.