Краткая история династий Китая

На небесах планеты и Земля
Законы подчиненья соблюдают,
Имеют центр, и ранг, и старшинство,
Обычай и порядок постоянный.
И потому торжественное Солнце
На небесах сияет, как на троне

,И буйный бег планет разумным оком
Умеет направлять, как повелитель,
Распределяя мудро и бесстрастно
Добро и зло. Ведь если вдруг планеты
Задумают вращаться самовольно,
какой возникнет в небесах раздор!
Какие потрясения их постигнут!
Как вздыбятся моря и содрогнутся
Материки! И вихри друг на друга
Набросятся, круша и ужасая,
Ломая и раскидывая злобно
Все то, что безмятежно процветало
В разумном единенье естества.
О, стоит лишь нарушить сей порядок,
Основу и опору бытия -
Смятение, как страшная болезнь,
Охватит все, и все пойдет вразброд,
Утратив смысл и меру. Как могли бы,
Закон соподчиненья презирая,
Существовать науки и ремесла,
И мирная торговля дальних стран,
И честный труд, и право первородства,
И скипетры, и лавры, и короны.
Забыв почтенье, мы ослабим струны —
И сразу дисгармония возникнет.
Давно бы тяжко дышащие волны
Пожрали сушу, если б только сила
Давала право власти; грубый сын
Отца убил бы, не стыдясь нимало...[8]

Такая любовь к порядку может показаться современным умам ничем иным, как явной пропагандой status quo, и Конфуций — как и Шекспир в этом плане — всегда считался реакционером: «Очень мало бывает людей, которые, обладая сыновней почтительностью и любовью к старшим братьям, склонны выступать против высших. И вовсе не бывает людей, которые не любили бы выступать против высших, но любили и бы затевать смуту»[9] ⁷.

Однако при этом Конфуций не пытался сохранить существующую ситуацию. Он страстно желал воплотить в жизнь свои представления об утопическом устройстве общества, которое, как считал он и его современники, существовало в далеком прошлом. Бытовало мнение, что в первые годы правления династии Чжоу существовал идеальный феодальный порядок, при котором региональные правители были преданы чжоускому царю и служили на благо общества. Утрата этого идеала и упадок общества до состояния, в котором оно пребывало во времена Конфуция, были очевидны. Власть потерял не только Сын Неба в своем маленьком государстве Чжоу, но даже наследственные правители других государств были фактически ущемлены во всем, кроме титула, своими же министрами. Шли бесконечные войны между государствами. Сложившийся порядок был нарушен, и вслед за этим неминуемо последовали раздоры.

На самом деле, Учитель не был столь категоричен в своих суждениях, как это может показаться спустя века, когда конфуцианство давно уже стало официальной государственной идеологией. В какой-то мере сами конфуцианцы оказали плохую услугу своему Учителю. Через 2000 лет после его смерти конфуцианцы, которых европейцы называли «мандаринами», заработали себе вполне оправданную репутацию ограниченных, чрезмерно прямолинейных, консервативных и зацикленных на мелочах людей. Точно так же два самых известных конфуцианских текста читающим их в переводе иностранцам кажутся довольно неглубокими. Это две главы, которые вошли в более позднюю по времени книгу «Ли-цзи» («Книга ритуалов»), и под названиями «Великое учение» и «Учение о середине» изучались многими поколениями китайских школьников. Мораль, которая в них представлена, — безупречна, даже если и тривиальна (конфуцианство гораздо шире, чем религия здравого смысла и приличий), и излагается с соответствующим теме пафосом. Общее впечатление от этих текстов напоминает нотацию, прочтенную скучнейшим из школьных префектов. На самом деле, Конфуция на Западе воспринимают как хорошего и надежного школьного учителя.