Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви

Обращались старообрядцы со своими просьбами по вопросам архиерейства и к русской Синодальной иерархии, но лишь к таким ее архипастырям, которые отличались простотою жизни, высоконравственными качествами и доступностью, каковым, например, был Тихон Задонский. Особенно хотелось Никодиму, чтобы во главе старообрядческого священноначалия стал Тихон. Но последний не мог перейти в старообрядчество, воспитанный в духе странно враждебном староверию. Если уже Платон, митрополит Московский, пропитанный духом свободомыслия и даже масонства, не мог отрешиться от многих зловредных предубеждений против старообрядчества и из-за одного двуперстия признавал единоверческое причастие сомнительным, а самих единоверцев объявлял непросвещенными Богом, то что же говорить о рядовых епископах, к числу которых принадлежал и Тихон Задонский. Но важно отметить на примере обращения старообрядцев к Тихону, какого именно епископа хотелось иметь старообрядцам. Есть известия, что московские старообрядцы ездили в построенный патриархом Никоном новый Иерусалим к проживавшему там на покое Крутицкому митрополиту Сильвестру, а нижегородские обращались к проживавшему с 1778 г. в тамошнем Печерском монастыре бывшему Рязанскому епископу Палладию. Старообрядцы из г. Торжка ездили в Новгород к Коломенскому епископу Иоаникию, бывшему викарию новгородской митрополии. Но все эти обращения не дали благих результатов. Никто из никонианских епископов не решался перейти в старообрядчество. Императрица Екатерина пообещала дать старообрядцам епископа, но не смогла выполнить своего обещания. Император Александр I, будучи в Екатеринбурге в 1825 г., тоже обещал тамошним старообрядцам дать епископа. Но в том же году постигшая его действительная или мнимая смерть лишила его возможности исполнить свое обещание.[169]

Иерархия господствующей церкви, именно епископат, была такого духа и настроения, что немыслимо было ждать от нее какого-либо обращения в старообрядчество. Вот какими яркокрасочными словами характеризует епископов синодской церкви единоверческий журнал "Глагол времен": "Они, посланные по лицу земли для любви, для проповедания истины и святости жизни, для мира братьям, будь то эллины или иудеи... устраивали тюрьмы, репрессии, ссылки, ужасы голодных смертей... Во имя Христа? Нет! Кто же они? Отцы, наши подлинные отцы с мягкими, холеными руками, в великолепных одеждах из шелка... бархата... ласкающих взоры цветов - малиновых, пунцовых, синих, белых... шумящих и даже надушенных. Дорогие каменья... золото... блистали с головы до ног... И эти холеные руки, мягкие и нежные, не знавшие грубого мускульного труда, подписывали приговоры не милости или кротости, не привета и защиты, не утирали слез, струящихся по тысячам ланит и паливших огнем своей скорби и муки даже до смерти, а... спокойно, просто решали одним взмахом пера смерть, ту медленную, бесконечную смерть, которая была от них единственной наградой за силу духа... "В тайги, в тюрьмы", - шептали тонкие, бледные уста и улыбались... "Опомнятся, спасут свои души", - говорили кроткие сердца великолепных отцов и предстателей, и несчастные, полунагие, голодные, оторванные от родных, друзей, всего человечества... шли... Шли и гибли." [170] Кто же из таких отцов и пастырей мог перейти в старообрядчество? Ведь идти сюда нужно было на подвиг, на страдание и даже на смерть, мученическую смерть. Первый старообрядческий епископ Павел Коломенский был после многих мучений сожжен, второй, Епифаний Ветковский, схвачен нарочно посланными для его поимки войсками и заточен в Киево-Печерскую крепость, где и скончался, и третий, Рафаил, умер в Турции, не доехав до своей кафедры. Очень трудно было найти святителя на такое апостольское служение. И старообрядчество долгое время продолжало оставаться без личного управления своим епископом.[171]

Николаевская эпоха.

Царствование императора Николая I (1825-1855 гг.) действительно представляет собой целую эпоху - мрачную, грозную для старообрядчества и несчастную для всей России. Николай был "миссионером на царском троне", как Нерон - артистом. Он занимался больше совращением старообрядцев в единоверие, чем государственными делами, совращением принудительным, насильственным, разорительным и гибельным для всей страны. С этой целью он даже лично разъезжал по старообрядческим посадам и слободам, как заправский миссионер, который с большим успехом мог вести это дело, получая за это каких-нибудь сто рублей в месяц. Миссионерство Николая обходилось стране в миллион раз дороже. Этот царь вошел в историю старообрядчества как жестокий и безудержный гонитель древлеправославных христиан.