Краткая история экономики. 77 главных идей о богатстве и бедности от Платона до Пикетти

Защищая купцов от импортных товаров и оказывая им содействие в экспорте отечественных, правительства стран давали торговцам возможность разбогатеть. Писатели меркантилистского толка утверждали: «Что хорошо для купцов, хорошо для страны». Здесь мы видим, как экономические идеи приводят к покровительству определенным слоям общества. Ограничивая ввоз товаров из-за границы, меркантилизм благоприятствовал людям с деловой хваткой, а не рабочим. Когда импортные товары облагаются налогом, отечественные компании зарабатывают больше денег, но обычным людям приходится платить больше за необходимые продовольствие и одежду. Здесь кроется еще одна причина, почему мыслители последующих времен считали меркантилизм негативным явлением. Через несколько глав мы познакомимся с Адамом Смитом, который многими считается отцом современной экономической науки. Он видел задачу экономистов в том, чтобы вскрыть объективные законы функционирования экономики. Смит отмечал, что меркантилисты не справились с этой задачей, поскольку в основном защищали лишь свои собственные интересы. «То, что было хорошо для купцов, не всегда было хорошо для страны», – говорил Смит.

Меркантилисты думали, что импорт – это плохо, хотя сегодня экономисты считают такое мнение абсурдным.

В те времена полагали, что если Англия продает гвозди голландцам, то выгода Англии (платежи за проданные гвозди) является убытком Голландии. Однако в импорте самом по себе нет ничего негативного, если то, чего хотят голландцы – это английские гвозди или русская икра, или французский сыр. Нередко импорт играет существенную роль в экономическом прогрессе. Например, если прочные иностранные гвозди используются в изготовлении повозок для перевозки продовольствия из сельской местности в города. Стало быть, если Англия продает гвозди Голландии, то выгоду получают обе страны: Англия зарабатывает деньги, а Голландия приобретает добротные дешевые гвозди.

В конце XVIII века Смит всячески осуждал меркантилизм. В то же время эта политика пострадала еще от одного удара, вызванного отделением американских колоний Великобритании. Британский контроль над колониями давал ее купцам гарантированный рынок сбыта английских товаров. Однако этому рынку пришел конец, как только колонии восстали против британского правительства и провозгласили свою независимость[36].

Такие мыслители, как Ман, жили одновременно в двух эпохах. С одной стороны, было Средневековье, в котором экономическая жизнь была локальной и формировалась больше религией и личными связями, нежели деньгами. С другой стороны, наступала индустриальная эпоха, где тон задавали деньги, а экономическая жизнь распространилась по многим регионам и стала охватывать весь мир. Меркантилисты связали эти два периода. Они были первыми, кто делал акцент на ресурсах и деньгах и поставил их выше собственных моральных ценностей. Такой подход стал отличительным признаком экономической теории последующих времен. Они уже не беспокоились о том, противоречила ли погоня за богатством библейскому учению или нет. Деньги для них стали новым божеством. По мере того как торговцы и коммерсанты превращались во все более влиятельную силу, остальные скорбели о прежней жизни, о прежних способах бытия, когда ценились не торговля и делание денег, а благородство и рыцарский дух, честь и храбрость рыцарей и королей. «Век рыцарства прошел, – сказал в 1790 г. ирландский государственный деятель и писатель Эдмунд Берк[37]. – За ним последовал век софистов, экономистов, конторщиков, и слава Европы угасла навсегда».

5 Дар природы

Однажды в 1760 году в Версальском дворце Франсуа Кенэ (1694–1774 гг.) пришел в отчаяние. Его друг и идейный соратник маркиз де Мирабо только что опубликовал книгу, вызвавшую раздражение многих людей. Она называлась «Теория налогов» и поначалу казалась довольно скучной. Однако из-за нее Мирабо попал в тюрьму. Кенэ был врачом мадам де Помпадур, любимой фаворитки короля Людовика XV. За несколько лет до этого, в возрасте 60 лет, он стал (как раз с помощью Мирабо) ведущей фигурой в группе мыслителей, которые каждый вторник собирались во дворце Мирабо для обсуждения своих идей. Участники собрания были первой экономической «школой». Кенэ был хорошо известной личностью при королевском дворе. Он уважительно и аргументированно критиковал французскую хозяйственную систему. Мирабо же, напротив, был вспыльчивым человеком. В своей книге он во всеуслышание объявил о предложении Кенэ избавить от налогов земледельцев Франции и вместо этого взимать налоги с аристократов. Король был в ярости, и он заключил Мирабо в тюрьму. Мадам де Помпадур пыталась утешить встревоженного доктора, сообщив ему, что она старается успокоить короля, и что скоро гроза минует и все забудется. В ответ Кенэ мрачно заметил, что всегда в присутствии короля думал только об одном: «Этот человек может отрубить мне голову».