Краткая история Европы

Константин умер семь лет спустя, в 337 г., и на смертном одре официально принял христианство. Он оставил по себе единую империю, но не единую церковь. Никейский собор не подавил арианство, которое в следующем веке стало доминирующей верой на большей части Западной империи, особенно среди варваров, обращенных из язычества. Идея «Бог на небе, его Сын на земле» была им ближе, чем абстрактная теология Троицы. Даже Евсевий, советник и епископ Константина, был арианином.

Арианством дело не ограничилось. В разные времена христиане раскалывались на новациан и донатистов, мелитиан и акакиан, пелагиан, несториан и миафизитов. Вспыхивали споры с дуалистами манихеями и гностиками. Секты делились по географическому признаку. Александрия враждовала с Антиохией, Рим с Карфагеном. Император и философ Юлиан (361–363), который ненадолго стал последним императором-язычником, говорил, что «ни один дикий зверь не может быть более опасным врагом человеку, чем христиане друг другу».

Константинополь стал крупнейшим городом Европы, с населением в 800 000 жителей. Его стены, бастионы, церкви и дворцы намного превосходили римские. Он был расположен на перекрестке Европы и Азии. Несмотря на то что город чтил свое эллинистическое наследие, он так и не смог взрастить свободомыслящую рациональность, которая некогда вдохновляла города Эгейского моря и философию Сократа и Платона. Его обитатели были поглощены теологическими диспутами, а подавление инакомыслия, казалось, лишь подогревало сектантство. Путешественник, в IV в. посетивший Константинополь, так писал об этой одержимости: «Попроси у человека мелочь, и он ударится в философствования о Рожденном и Нерожденном… Спроси, готова ли твоя ванна, и слуга заявит, что “Сын был сотворен из ничего”».

Гунны, готы и вандалы

С начала 370-х гг., всего через тридцать лет после смерти Константина Великого, в Константинополь стали поступать известия о набегах гуннов (их также называли скифами), появившихся на берегах Дуная. Прирожденные наездники и воины, они говорили на непонятном языке. Рыскающие банды темноволосых и невысоких лучников на конях могли за месяц покрыть расстояние в тысячу миль. Одеждой им служили сшитые крысиные шкурки, питались они кореньями и сырым мясом, согревая его меж ляжек. Они умели строить осадные башни и стенобитные орудия и с их помощью громили города на своем пути. По следам гуннов в Европу хлынули толпы оседлых и кочевых народов, жаждущих прибрать к рукам пастбищные земли и обложить данью захваченные территории.

Современные исследователи ДНК предполагают, что «вторжение» гуннов было, скорее, постепенным проникновением: гунны смешались с местными германскими племенами, известными как готы. Однако воины в их авангарде были подобны поршню, всаженному в узкое преддверие Европы. Вскоре они вытеснили в Центральную Европу остготов и вестготов, а затем вандалов и бургундов. Теперь уже эти народы стали мигрантами и потянулись вдоль римских рек и римских дорог. Империя подвергалась двойной опасности: со стороны гуннов и со стороны тех, кого они заставили сняться с насиженных мест. Римские солдаты, чиновники и сборщики налогов прятались в укрепленных цитаделях или бежали обратно в Италию. Центральная Европа осталась без защиты.

В 379 г. константинопольский император Феодосий I (379–395) попытался воссоединить империю, но теперь это была империя, охваченная мятежами и религиозными раздорами. Еще в 374 г. миланский префект Амвросий неожиданно для него самого был посвящен в епископы и призван вести кампанию в защиту Никейского символа веры от арианства. Амвросий забаррикадировался в миланской базилике, защищаясь от императора Западной империи арианина Валентиниана II. Он даже отлучил от церкви Феодосия, когда тот приказал казнить 7000 жителей Фессалоников за то, что те убили своего правителя. Главы римской церкви постепенно прибирали к рукам светскую власть.

Среди тех, кого гунны выгнали с Балкан, оказался и король вестготов Аларих, который, как и большинство местных правителей в империи, был арианином и обученным римским солдатом. Аларих участвовал в подавлении мятежа германских франков, а после, посчитав, что заплатили ему недостаточно, повел свою армию на юг, в Грецию, и в 395 г. разграбил Афины. В 401 г. он явился в Италию, где понес унижение от нового западноримского императора, сына Феодосия Гонория (393–423), который тогда был еще подростком. В 402 г. Гонорий перенес свою столицу из Милана в Равенну, которая была лучше защищена. Аларих провел в Италии восемь лет и в 410 г. последний раз обратился к Гонорию, потребовав для себя высший командный пост в императорской армии. Получив пренебрежительный отказ, он двинулся на Рим, захватил город и на три дня отдал его на разграбление своим солдатам – первое подобное унижение за всю историю имперской столицы. Несмотря на шокирующие сообщения о произведенном ими опустошении, надежные источники говорят об «удивительном милосердии» готов. Имущество они, конечно, забирали, но домов разрушили не так много.