Краткая история Европы

Как бы вы отреагировали, если бы я предложил преподавать в школах библейский рассказ вместо биологии и теории эволюции? «Ни в коем случае! – сказали бы вы, если вы современный, прогрессивный человек. – Мы говорим об образовании! Если каким-то родителям хочется учить детей по Библии, они могут это делать сами, на дому». А что, если мы сохраним биологию и эволюцию, но вместе с ними будем рассказывать и библейскую версию? «Ни в коем случае! Наука доказала, что мы произошли от животных, этому и нужно учить детей. Вокруг полно сумасшедших креационистов. Мы не можем позволить им проникнуть в школу!»

Теперь прочитайте другую историю – на этот раз из среды австралийских аборигенов.

Некогда у одного старика был племянник, которого он очень сильно любил. Однажды этот юноша отправился в далекую страну, где повстречал молодую девушку и влюбился в нее. Вместе они сбежали, однако старшие члены племени снарядили за ними погоню, поскольку девушка была обещана одному из старейшин. Нагнав их, они насмерть пронзили юношу копьем. Старик, его дядя, был страшно опечален, услышав об этом, так как он очень любил своего племянника. Несмотря на свои годы, он отправился в далекую страну, чтобы привезти назад тело юноши. Оно было очень крупным, а старик, напротив, сгибался под грузом прожитых лет. Тело юноши было для него тяжким бременем. Однако же он справился: принес его домой и предал земле в соответствии с обычаем. И сейчас можно пройти по тропе, которой шел старик. В тех местах, где он останавливался и клал тело юноши на песчаную землю, вы обнаружите родник. А там, где он клал тело на скалы, до сих пор находятся небольшие водоемы между камней, наполненные его слезами.

Традиционные общества живут в заколдованном мире. Каждая частичка земли аборигенов имеет свою историю и связывает их современную жизнь с жизнью предков. Как вам кажется, стоит ли сохранять такие истории? «Конечно!» – скажете вы. Стоит ли учить по ним детей аборигенов? «Да, конечно». Стоит ли преподавать их в школах? «Да». И их действительно преподают.

Играя роль просветителя, я бы мог сказать вам: «Если детям интересно происхождение родников и водоемов в скалах, они должны учить геологию». Смутившись, вы ответите: «Не в этом дело…»

Продолжая упорствовать в этой роли, я мог бы сказать: «Аборигены жили в страхе перед тьмой и колдовством». Но вы не будете слушать. Вы очарованы. Вам кажется, что аборигены живут более полной, здоровой, естественной жизнью. Вы уступили своему романтическому чувству.

Кажется, вы раздваиваетесь. Своим детям вы хотите давать только научное знание. И в то же время вы немного завидуете этим людям, не знающим, что такое наука, сохраняющим свои традиционные верования.

И это наша судьба: раздваиваться, разрываться, путаться. Другие цивилизации покоятся на одной традиции, а не на такой вот странной «троице». Они не так склонны к неразберихе, постоянным переворотам, путанице, которая преследует нас в нравственной и интеллектуальной сферах.

У нас очень запутанная родословная, и потому для нас нет места, которое мы могли бы назвать домом.

Интермедия Чувство классики

Писатели и мыслители эпохи Возрождения считали, что искусство, литературу и ученость Греции и Рима невозможно превзойти, с ними можно только сравняться. По этой причине они называли творения Античности «классическими», связывая с ними представление о наилучшем, образцовом. На протяжении двух столетий европейцы спорили о наследии древних, сравнивая его с достижениями современности. Этот спор был разрешен в XVII в., когда оказалось, что представления греков о Солнце, звездах, Земле и других планетах ложны. С этого момента чувство пиетета к древним постепенно угасает, на смену ему приходит надежда на то, что главные достижения – за нами, людьми новой эпохи. Однако в некоторых областях мы по-прежнему ориентируемся на античных авторов. Глядя на этих гигантов, и сейчас вполне можно испытать «чувство классики».