Краткая история Финляндии

Очередь дошла до Финляндской депутации. Во главе её стоял граф К. Маннергейм. В ноябре 1808 г. Государь милостиво принял депутацию в Зимнем дворце. Депутаты благодарили Государя за многие его милости, проявленные к Финляндии. Затем они подали Императору особый мемориал, в котором говорилось о желательности законного созыва представителей от четырех сословий, если в Петербурге понадобится иметь мнение населения о нуждах края. Тем не менее, депутации предложены были некоторые вопросы, о которых Александр I желал иметь её мнение. Все они сводились в сущности к одному общему вопросу: в каких улучшениях нуждалась в данное время Финляндия? Депутация высказалась, не преминув присоединить ряд своих самых разнообразных просьб. Депутаты были приняты всем Петербургом изысканно радушно и, щедро одаренные Государем, они вернулись домой.

Спренгтпортен.

Финляндские дела велись в это время очень странно и своеобразно. На севере продолжалась война: там раздавался звон мечей и лилась кровь, а на берегах Невы шли мирные совещания о необходимых для края улучшениях. В Эстерботнии и у Торнео бросался жребий войны, а в Петербурге состоялось назначение первого Финляндского генерал-губернатора.

Этой чести неожиданно удостоился Георг Магнус Спренгтпортен — личность даровитая, но по нравственным своим качествам очень темная и низкая. О нем говорили, что в Риме он мог сделаться Суллой, в Северной Америке — Вашингтоном. Гордый, трудолюбивый, он скоро выдвинулся на своей родине и сделал ей немало добра. Честолюбие побудило его бросить родину и сражаться против своих саволакских стрелков. Честолюбие привело его к мечтам об отторжении Финляндии от Швеции. Из Финляндии он желал создать не русскую провинцию, а особую республику. Частично его желание исполнилось: он поставлен был во главе края, в качестве его высшего правителя. Но он не спешил к исполнению своих трудных и ответственных генерал-губернаторских обязанностей, а предпочитал интриговать и жуировать в русской столице.

Кнорринг, сменивший Буксгевдена, получил план зимних действий, но не обладая ни качествами полководца, ни самостоятельным характером, он ничего не предпринимал.

Застой в наших делах, и прежде всего приостановка наступления грозили дурными последствиями. Чтобы наверстать упущенное, в Финляндию отправили энергичного военного министра Аракчеева. Нашим войскам надлежало тремя колоннами вторгнуться в Швецию. За исполнение этой задачи и взялся теперь Аракчеев.

Северная колонна, под начальством гр. П. А. Шувалова, должна была следовать через Торнео. Стужа и болезни косили ряды наших храбрецов, но они исполняли свой долг и шли к указанной цели. Мороз мешал им двигаться на лыжах, мороз отнимал у них возможность владеть ружьем, но ничто не могло остановить их. Они достигли Торнео. Имя города показывало, что был пройден славный путь и между ним и родиной лежала завоеванная Финляндия.

Второму отряду, под начальством Барклая-де-Толли, предписано было перейти по льду через пролив Кваркен из г. Вазы в Умео. Чего только не испытал этот мужественный отряд! Трое суток ему пришлось идти местами по глубоким снегам, местами по высоким льдам. Спать могли только под открытым небом. Проводников не было. Огня нельзя было разводить, чтобы не обнаружить шведам своего наступления. Приходилось не только взбираться на ледяные утесы и переходить широкие расселины, но нужно было еще тащить на себе по этому тяжелому пути орудия и обозы. Кваркен замерзает исключительно в суровую зиму. Но стоило только порыву южного ветра взволновать на этом пространстве лед и весь отряд обрел бы себе ужасную могилу в морской пучине. Барклай де-Толли признал переход «наизатруднительнейшим» и прибавил, что его мог преодолеть только русский солдат. «Не нужно веховать Кваркена, я развеховал его трупами» — сказал тот же Барклай де-Толли и эти слова полководца ярко дорисовывают картину перенесенных трудов. Шведы настолько были уверены в невозможности совершения подобного перехода, что не приняли никаких мер предосторожности. Каково же было их изумление, когда в город Умео вошел Барклай де-Толли во главе 3 тыс. человек.

Несколько менее трудным, но столь же блестящим, был переход третьего отряда, под начальством Багратиона, из Або через Аланд — к шведскому берегу. Здесь погода в известной мере благоприятствовала русским. Холод не сопровождался ветром, дни стояли ясные. Лед едва был покрыт снегом. Лучи солнца ярко отражались как ото льда, так и от штыков. Впереди корпуса шел летучий отряд генерала Кульнева. Позади корпуса носились стаи птиц. В конце февраля 1809 г. русские достигли шведского берега и в городе Грислегамне воспели: «Тебе Бога хвалим».

После описанных подвигов, участники их могли знать, что имена их перейдут в историю.

Едва цель была достигнута, как главнокомандующий ген. Кнорринг приказал всем отрядам вернуться обратно. Шведы в Умео не хотели верить столь «неблагоприятному» действию Кнорринга, но факт, к сожалению, был налицо. Наши чудо-богатыри вынуждены были по тем же ужасным путям совершить новый переход.

Багратион