Краткая история Германии

Фридрих Великий (1712–1786), король Пруссии, писал, что немецкий – это полуварварский язык, на котором даже гений не способен создать достойное произведение. Именно поэтому он повелел, чтобы преподавание в Прусской академии искусств велось на французском. Его собственный дворец под Берлином получил французское название – Сан-Суси.

Немецкие патриоты отчаянно искали альтернативу. Писатели нового поколения восхищались Шекспиром, любили природу, презирали французский рационализм и считали, что эмоции – единственный путь к познанию. «Единственное, что имеет значение, – это чувства», – писал Иоганн Вольфганг Гёте (1749–1832).

Универсальный гений

Для Германии Гёте – это Шекспир, Диккенс и Китс в одном лице. В 24 года он опубликовал драму «Гёц фон Берлихинген» (1773), разрушившую каноны французского сценического искусства. Годом позже он шокировал «просвещенную» публику, издав «Страдания юного Вертера», историю молодого человека, который покончил с собой из-за несчастной любви. Роман о Вертере стал любимой книгой Наполеона Бонапарта. В романе Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» создание, чудовище, читая «Вертера», оплакивает судьбу героя, видя в ней отражение собственных страданий. Ранняя лирика Гёте полна романтических переживаний, острой жажды любви и восхищения природой. Его баллады напоминают старинные народные песни – мало кому из поэтов удается добиться подобного. Гёте стоит у истоков немецкой новеллы и современного романа – именно он определил рамки этих жанров. Его главный труд, трагедия «Фауст», рассказывает об ученом, который продал душу дьяволу, получив в обмен молодость, женскую любовь и власть. В начале XX в. молодой Франц Кафка писал, что немецкие писатели все еще подавлены величием Гёте. По сей день интеллектуалы в Германии уснащают свою речь цитатами из его произведений.

Немецкая культура возродилась и должна была вот-вот изменить правила игры навсегда. Универсализм – мысль о том, что одни и те же культурные нормы применимы повсюду, – был развенчан как прикрытие для французского владычества. Теперь утверждалось, что у каждого народа собственный путь развития. В определенных кругах считали, что элиты Германии офранцузились и подлинный дух страны живет лишь в простом народе и его преданиях. Самыми известными среди тех, кто призывал искать корни национального характера в прошлом страны и языка, в мифах и преданиях, были братья Гримм. Сегодня эта идея получила широкое признание и многие забыли о том, что некогда она была якорем спасения немецкой культуры от французского засилья.

Эти поиски национальной идентичности отчасти объясняют, почему в центре внимания немецких патриотов оказалась Пруссия.

Юнкерское государство

Все обернулось неожиданным образом. В 1750 г. Пруссия не только имела офранцуженный двор – пожалуй, даже в большей степени, чем в других странах, – но и неприглядную репутацию агрессивного милитаристского государства.

От своего грубого и жестокого отца Фридрих II (Фридрих Великий) получил в наследство бюрократический аппарат и армию, такую огромную, что Вольтер, который одно время жил при дворе и пользовался расположением монарха, заметил: «У многих государств есть своя армия, но только у прусской армии есть свое государство». Кроме того, отец нанес Фридриху тяжелую травму: его близкий друг лейтенант фон Катте был обезглавлен у него на глазах. Все это не прошло для Фридриха бесследно: король Пруссии, который командовал самой боеспособной армией в Европе, явно обладал психопатическими чертами. Его племянник Фридрих Вильгельм II однажды назовет его «Божьим наказанием, посланным на Землю из ада».