Краткая история Германии

Бисмарк успешно поддерживал видимость демократии, поскольку сумел сблизиться с национал-либералами, которые имели самое большое представительство в рейхстаге. Эта партия опиралась на поддержку Пруссии и мелких протестантских государств. Именно национал-либералы стали играть ключевую роль в политической истории Германии после 1871 г.

Национал-либералы откололись от прогрессистов (партии либерального толка) после войны 1866 г. и создали собственную фракцию на основе викторианской концепции. Разумеется, они верили в свободу и прогресс, однако понимали их по-своему. Они не связывали прогресс с бессистемным расширением свободы личности. По их мнению, подлинная свобода человечества, как некогда заявил Гегель, заключается в принадлежности к бесперебойно функционирующему государству вроде современной им прусско-германской империи. Безусловно, это государство пока не совершенно, но успехи в войне и предпринимательстве служат дарвинистским доказательством верности избранного пути. Поэтому, по логике национал-либералов, и следовало в полной мере поддерживать Бисмарка.

В этом альянсе между новой империей Бисмарка и идеологией «развития через конфликт» уже просматриваются в зачатке основные составляющие любой современной диктатуры:

Бог прогресса терпит неудачу

Бисмарк почти сразу объявил войну католической церкви, чтобы лишить ее социально-политического влияния. Эта кампания получила название «культуркампф», то есть «борьба за культуру». Светская власть взяла под свой надзор образование, уволив из государственных школ всех учителей религии. Были разрешены гражданские браки, а священникам запретили создавать политические организации и высказываться на соответствующие темы.

Зарубежные наблюдатели были обескуражены: странно затевать ссоры с Южной Германией и поляками, если планируешь объединить империю. Но Бисмарк не стремился к унификации. Он хотел пруссианизации, а его верные союзники, национал-либералы, жаждали прогресса. Борьба с католической церковью объединяла эти устремления.

Однако вскоре новая империя столкнулась с кризисом. Тотальный экономический бум подпитывался награбленным французским золотом. Как только его поток иссяк, начался повсеместный спад. Берлинской фондовой бирже понадобилось сорок лет, чтобы вернуться на уровень 1872 г. Эти времена вошли в историю как эпоха грюндерства. Грюндерами («основателями») называли не отцов новой империи, а учредителей сомнительных спекулятивных компаний.[18] После биржевого краха католики под предводительством Церкви выступили против программы «культуркампф». Государственные репрессии ужесточились до такой степени, что их отказались поддерживать даже прусские консерваторы. В конечном счете Бисмарк добился лишь одного – католики создали собственную партию Центра, которая более двадцати лет была крупнейшей партией рейхстага. Между тем в 1875 г. немецкие социалисты объединились под знаменем марксизма и, взяв на вооружение концепцию прогресса, которую пропагандировали их конкуренты, начали пользоваться все большей поддержкой избирателей.

Бисмарк задумался, не начать ли новую войну, чтобы укрепить свою власть. В 1875 г. он использовал прирученную прессу, чтобы намекнуть: в ближайшем будущем возможен новый удар по Франции. Статья «Предстоит ли нам война?» (Ist der Krieg in Sicht?) имела неожиданный результат: она подтолкнула Англию и Россию к сближению с Францией – против «Пруссии-Германии». Бисмарк был вынужден пойти на попятную, не преминув заметить, что «англичанка» – кронпринцесса – донесла на него королеве Виктории. Дела у Германской империи не ладились, а теперь ситуация стала еще хуже.

Смертный приговор Германии

С 1876 г. волна панславянского национализма захлестнула Юго-Восточную Европу, которая находилась под властью Османской империи. В 1877 г. Россия провела успешную военную кампанию против турок и теперь слыла защитником славян во всем мире. Это было чревато роковыми последствиями для Австро-Венгерской империи Габсбургов. После поражения, нанесенного Пруссией в 1866 г., она была близка к краху. Было ясно, что, если поляки, словенцы, сербы, хорваты и чехи начнут борьбу за независимость при поддержке России, судьба Австро-Венгрии предрешена. Немецкое меньшинство – представители правящей верхушки – было не прочь сбежать в Германскую империю, население которой, безусловно, потребовало бы принять их.

Для Бисмарка это стало бы катастрофой. Он не хотел объединенной Германии, ему нужна была прусская Германия. Если империя примет восемь миллионов немцев-католиков, в том числе главу государства из династии Габсбургов, а Вена объединится с Мюнхеном и Штутгартом в противовес Берлину, Пруссия погибнет.

Чтобы продолжать править Германией, Пруссии нужно было любой ценой удержать на плаву Австро-Венгерскую империю. 17 июня 1878 г. Бисмарк признался Дизраэли, что Австрия «связала его по рукам и ногам».