Краткая история ядов и отравлений

Предложение Удугова могло казаться ваххабитам вполне реалистичным. Гольдфарб в своей книге «Саша, Володя, Борис… История убийства» приводит немало фактов тесного сотрудничества российских спецслужб с ваххабитским подпольем для дискредитации прозападного правительства Масхадова, да и сам Басаев в свое время был агентом ГРУ и воевал в Абхазии во главе добровольцев с Северного Кавказа за российские интересы против Грузии. Другое дело, что Березовский, скорее всего, рассчитывал лишь на ограниченную победоносную войну, в ходе которой российская армия разбила бы отряды ваххабитов, дошла до Терека и остановилась, чтобы разговаривать с Масхадовым с позиции силы и обеспечить Путину президентство на волне эйфории от победы над чеченцами. А затем, как можно предположить, Борис Абрамович надеялся установить в Чечне промосковское правительство, но войск туда не вводить. Путин же решил воевать до полной победы, хотя в дальнейшем фактически реализовал частично план Удугова, позволив семейству Кадыровых почти самодержавно править в Чечне с фактическим введением ряда норм шариата.

Гольдфарб также верит, что к взрывам в Москве и Волгодонске Березовский не был причастен и не знал об их подготовке. Как раз осознание, пусть и с опозданием, того, что взрывы устроил Путин и ФСБ, будто бы привело к углублению их разрыва. Гольдфарб склоняется к версии о причастности ФСБ к взрывам в Москве и Волгодонске, считая сильнейшим аргументом в пользу этого историю с «рязанскими учениями», когда обнаружение мешков с гексагеном в Рязани было объяснено проводимыми ФСБ антитеррористическими учениями, но не считает ее доказанной и сомневается, что ее безусловные доказательства когда-либо будут найдены. Просто все другие версии обнаруживают еще больше логических противоречий. И если версия с ФСБ верна, то приходится допустить, что при главе ФСБ должна существовать какая-то команда отморозков, готовых, пусть и руками северокавказских ваххабитов, взрывать сотни своих сограждан.

В 2000 году после катастрофы с подлодкой «Курск» и неправильного, с точки зрения Кремля, освещения этого сюжета на подконтрольном Березовскому ОРТ, Борис Абрамович рассорился с Путиным и, после возбуждения против него дела по поводу хищения средств в компании «Аэрофлот», в 2001 году вынужден был эмигрировать в Англию. 1 ноября 2000 года было объявлено о намерении прокуратуры повторно предъявить Березовскому обвинение в хищении государственных средств в рамках дела «Аэрофлота». Березовский, находившийся в тот момент за границей, принял решение не возвращаться в Россию. Очевидно, заявление Генпрокуратуры именно на такую реакцию и было рассчитано.

20 сентября 2001 года Березовского объявили в федеральный розыск и предъявили заочное обвинение по одному из эпизодов, выделенных из дела «Аэрофлота», по трём пунктам: «пособничество в мошенничестве», «невозвращение из-за границы валютной выручки» и «отмывание денег».

В Лондоне Березовский вел борьбу против Путина, обвинял его во взрыве домов в Москве и Волгодонске в 1999 году и создал Фонд гражданских свобод, финансировавший российскую оппозицию. 10 сентября 2003 года Борис Абрамович получил политическое убежище в Англии. Ему был предоставлен паспорт на имя Платона Еленина. Такую фамилию он взял в честь своей тогдашней жены Елены.

О том, как произошла ссора Березовского и Путина, рассказал в своей книге «Смерть диссидента» Александр Гольдфарб: «Для Путина авария “Курска” обернулась пиар-катастрофой. День за днем после того, как лодка затонула, ОРТ и НТВ показывали холодные волны, семьи моряков на берегу, перемежая это кадрами, на которых Путин катается на водных лыжах и наслаждается шашлыком на даче в Сочи…

Борис узнал о “Курске”, находясь во Франции, в своем шато на Кап-д`Антиб. Он тут же начал звонить Путину, но смог дозвониться только 16 августа, на пятый день трагедии.

– Володя, почему ты в Сочи? Ты должен прервать отпуск и отправиться на базу в Североморск или хотя бы в Москву. Ты не чувствуешь ситуации, и это тебе повредит.

– А почему ты во Франции? На заслуженном отдыхе? – в голосе Путина звучал сарказм.

– Во-первых, я не отец нации, и никого не е…ет, где я нахожусь. Во-вторых, утром я вылетаю в Москву.

– О`кей, Борис, спасибо за совет.

Когда Борис приземлился в Москве 17-го, Путин все еще отдыхал. Он прибыл в Москву утром в субботу, 19 августа, на седьмой день трагедии. Волошинские пропагандисты наконец осознали масштаб информационной катастрофы. Едва вернувшись, президент созвал совещание министров по “Курску”.

Всю субботу Борис звонил в Кремль, добиваясь встречи с президентом. Он был уверен, что это был тот момент, когда он может пробиться к Володе, когда сможет заставить его усвоить уроки прошедшей недели и объяснить, что его стиль руководства вредит ему. Наконец он дозвонился.

– Ну, приезжай, поговорим, – сказал Путин.

Но когда он приехал, его ждал Волошин, который перешел прямо к делу.

– Слушай, мы считаем, что ОРТ работает против президента. Так что отдай нам контроль, и расстанемся друзьями.

– Повтори-ка, – сказал Борис.