Краткая история Италии

Сомнения в стабильности Италии в ситуации холодной войны обострили внутренние кризисы в 1970-х годах. Секретные службы связывали «П2» с ЦРУ, которое играло важную роль в антикоммунистической деятельности, например в операции «Гладио». Эта система, созданная для организации возможного сопротивления, послужила основой для тайных политических операций. Ватикан, вероятно, также был важной частью уравнения. Хотя нет никаких свидетельств того, что Ватикан активно поддерживал «Гладио», возможно, что он знал о существовании этой системы. Если это действительно было так, то и Ватикан, и Церковь в целом поддержали бы организацию, поскольку Ватикан, опирающийся на фундаментальную идеологию христианской демократии, был настроен против СССР.

Существовала вероятность того, что международное и внутреннее недовольство совпадут и создадут резонанс и что Советский Союз начнет подталкивать к действиям итальянских радикалов, которые до этого получали средства на то, чтобы сеять разлад, лишь от секретных служб. Однако эту вероятность снижала враждебность, существовавшая между радикалами и Советским Союзом с его коммунистическими союзниками в Западной Европе. Цели, которые преследовали радикалы, не соответствовали целям коммунистов, и эти средства составляли намного меньше, чем советские выплаты Коммунистической партии Италии. С советской точки зрения радикалы были недисциплинированными последователями троцкистов.

Действительно, итальянская Коммунистическая партия, самая могущественная в Западной Европе, не только публично отмежевалась от Brigate Rosse, лозунги которых в 1976 году звучали как «Не голосуйте, стреляйте!», но и призывала им противодействовать. В 1973 году Коммунистической партией руководил компетентный секретарь Энрико Берлингуэр, занимавший этот пост с 1972 года до своей смерти в 1984 году, и официальная приверженность коммунистов существующей демократической системе отражала ощущение не только того, что демократия находилась под угрозой, но и того, что общество подвергалось общим нападкам со стороны крайне левых и крайне правых, что действительно имело место.

Последнее обстоятельство вылилось в самое кровавое событие в Италии того времени – взрыв на железнодорожной станции в штабе коммунистов в Болонье в 1980 году. В результате этого зверства погибли восемьдесят пять человек. Еще большую тревогу породили обоснованные подозрения в том, что это был сговор ультраправых и влиятельных политиков-антидемократов, в том числе состоящих в спецслужбах. В некоторых делах они, безусловно, сотрудничали. Среди других зверств, организаторами которых считают ультраправых, можно назвать первый крупный теракт, взрыв банка на площади Фонтана в Милане в 1969 году (погибли шестнадцать человек) и взрыв поезда в 1984 году. Их целью было посеять страх и замешательство и, возможно, дискредитировать крайне левых, выставив их виновными.

На пике своего успеха, на выборах в июне 1976 года, коммунисты получили 34,4 % всех голосов. Даже несмотря на то, что они старались снизить беспокойство общества, называя себя еврокоммунистами, правые и США были встревожены тем, что они могут получить вес в правительстве. В 1976 году коммунисты хотели осуществить sorpasso, обгон христианских демократов, но потерпели неудачу. Более того, объединенные левые силы коммунистов, социалистов и разных второстепенных партий не смогли получить половину голосов, которую им предсказывали. Казалось, что у левых нет шансов получить абсолютное большинство, что отражало их неспособность завоевать голоса рабочего класса, на которые они рассчитывали.

Однако Берлингуэр заявил, что эти выборы стали концом эпохи антикоммунизма и обозначили его провал. Триумф левых был провозглашен в 1976 году в масштабном и самоуверенном фильме Бернардо Бертолуччи Novecento («Двадцатый век»), повествующем об истории Италии ХХ века, а также в новой ежедневной газете La Repubblica. Интеллектуалы были убеждены, что максима Антонио Грамши о гегемонии идей, их гегемонии, будет поддержана в обществе. На практике, хотя левые и были более заметны в некоторых областях искусства, более консервативные католики с конца 1940-х годов преобладали в министерствах, ответственных за образование и культуру, а также в монополии национальных теле- и радиовещательных компаний. На университеты сильно влияли покровительство и фракционность, но в них было место и плюрализму.