Краткая история мифа

На первый взгляд каббалистические представления не находят подтверждения в Библии. Но в прошлом отсутствие «официальной» версии мифа никого не удивляло. Люди испокон веков считали себя вправе слагать новые мифы или коренным образом перетолковывать старые мифологические сюжеты. Каббалисты трактовали Библию далеко не в буквальном смысле: они разработали особую систему толкования, согласно которой каждое слово библейского повествования соотносилось с той или иной сефирой. К примеру, каждый стих первой главы Книги Бытие описывал то или иное происшествие, соответствующее некоему событию в сокровенной жизни Бога. Более того, каббалисты разработали новый миф творения, не имеющий ничего общего с изложенным в Книге Бытие. После того как в 1492 году католические короли Фердинанд и Изабелла изгнали евреев из Испании, Исаак Лурия (1534–1572) изложил в своем учении принципиально новую космологию, полную Божественных ошибок и фальстартов, взрывов и катастроф, в результате которых возникла несовершенная Вселенная со множеством изъянов. Подобное отступление от ортодоксальной версии не смутило иудаистов: они всегда понимали, что мифология может подвергаться пересмотру и новым интерпретациям. Лурианская каббала приобрела большую популярность среди евреев. В ней отразились страдания и несчастья, постигшие еврейский народ в XVI веке. Кроме того, Лурия разработал особые ритуалы, способы медитации и этические практики, вдохнувшие жизнь в мифологическое повествование и превратившее его в подлинную духовную реальность для множества евреев во всем мире.

Схожие примеры можно обнаружить в христианской и мусульманской истории. После падения Западной Римской империи блаженный Августин (354–430), епископ Гиппонский (Северная Африка) дал новую интерпретацию истории Адама и Евы и разработал миф о первородном грехе. За ослушание Адама Бог осудил весь род человеческий на вечное проклятие (эта идея также не находит подтверждения в Библии). Изначальная вина передается всем потомкам Адама по наследству через половой акт, оскверненный последствием грехопадения – «похотью», то есть иррациональным желанием получать наслаждение от творений, а не от самого Творца. Ярче всего «похоть» проявляется именно в половом акте, когда люди совершенно забывают о Боге и бесстыдно наслаждаются друг другом. Образ разума, увлекаемого в хаос чувственных удовольствий и беззаконных страстей, подозрительно напоминает образ Рима, принесшего на Запад закон и порядок, но сметенного с лица земли варварскими племенами. Для многих западных христиан миф о первородном грехе стал неотъемлемым элементом вероучения, но греческая православная церковь в Византии, не пострадавшей от варваров, так и не восприняла полностью эту доктрину: православные христиане не разделяют веры в то, что Иисус Христос умер, чтобы очистить людей от последствий первородного греха, и утверждают, что Бог воплотился бы в человеке, даже если бы Адам не согрешил.

У суфиев – мусульманских мистиков – также сложились мифы о разлуке и воссоединении с Богом. Одно из преданий повествует о мистическом восхождении пророка Мухаммеда к престолу Бога на Храмовой горе в Иерусалиме. Этот миф отразил в себе архетип мусульманской духовности; суфии усматривали в мистическом путешествии Мухаммеда символический акт ислама —«покорности» Богу. У мусульман-шиитов сложились мифологические представления о потомках Мухаммеда по мужской линии, к которым по наследству переходил титул имама(духовного вождя) шиитских общин. Каждый имам воплощал в себе Божественный ильм(«знание»). В конце концов их род угас, но последний имам, по преданию, не умер, а пребывает в «великом сокрытии» и в один прекрасный день вернется, дабы возвестить начало эпохи мира и справедливости. На том этапе шиизм оставался преимущественно мистическим течением, и вне особых медитативных практик и духовного истолкования этот миф не имеет смысла. Шиитские мифы вообще не предназначались для буквальной интерпретации. Миф об имамате, на первый взгляд противоречащий ортодоксальным мусульманским воззрениям, в действительности лишь выражает символическим образом мистическое чувство священного присутствия, которое возможно испытать, несмотря на все превратности и опасности суетного мира. «Сокрывшийся» имам стал мифической фигурой: исчезнув из обыденной истории, он освободился от ограничений пространства и времени и, парадоксальным образом, занял в духовной реальности шиитов гораздо более важное место, чем во дни своей земной жизни, когда находился в «почетном плену» по приказу халифа из династии Аббасидов. В этом сюжете священное начало изображается ускользающим и манящим, сокрытым где-то в мире земном и в то же время пребывающим за его пределами.