Краткая история мысли. Трактат по философии для подрастающего поколения

Таков главный тезис всей философии Ницше, и если ты уяснишь этот тезис, то без труда сможешь его читать: за пределами реальности жизни, ни ниже, ни выше, ни на небесах, ни в аду нет ничего, и все известные идеалы политики, морали и религии являются всего лишь «идолами», метафизическими разглагольствованиями, выдумками, единственная цель которых — убежать от жизни, чтобы затем обернуться против нее. Именно к этому мы стремимся, когда судим реальность с точки зрения некоего идеала, как будто бы этот идеал является трансцендентным, то есть внешним по отношению к жизни, тогда как на самом деле ей имманентно, то есть является ее частью, всё без малейшего исключения.

Мы еще вернемся к этой мысли, чтобы разобрать ее на конкретных примерах, поскольку она не так уж проста, и ты уже видишь, почему философия постмодерна должна была неизбежно прийти к критике философии Нового времени, еще слишком сильно отмеченной религиозными утопиями.

Можно сказать, что философы Нового времени вырыли яму, в которую сами же и угодили: они вывели на свет критический разум, сомнение и ясное мышление… и все эти важнейшие ингредиенты их философии теперь оборачиваются против них! Основные мыслители постмодерна, то есть, конечно же, Ницше, а также отчасти Маркс и Фрейд, были вполне заслуженно названы «философами подозрения»: главной целью философии стала деконструкция, разрушение тех иллюзий, которыми убаюкивал себя классический гуманизм. «Философы подозрения» — это мыслители, для которых отправной точкой анализа является предчувствие, что за традиционными верованиями, за «старыми добрыми ценностями», претендующими на благородство, чистоту и трансцендентность, всегда стоят потаенные интересы, бессознательные решения, более глубокие и зачастую… намеренно скрываемые истины. Подобно психоанализу, который, отталкиваясь от симптомов пациента, стремится обнаружить и понять его бессознательное, философия постмодерна тоже учит, прежде всего, не доверять кажущейся очевидности, прописным истинам, стремится заглянуть за них, под них, а если необходимо, то и в сторону от них, чтобы выявить те скрытые допущения, на которых они в конечном счете основаны.

Вот почему Ницше не любит ни широкие проспекты, ни «консенсусы». Он предпочитает окольные тропы, окраины, сюжеты, вызывающие раздражение. В сущности, как и основоположники современного искусства, например Пикассо в живописи или Шёнберг в музыке, Ницше является авангардистом, тем, кто стремится все изобрести заново, обратить прошлое в «чистую доску». И эту атмосферу постмодерна в высшей степени характеризует как раз его непочтительность, его отвращение к благоразумию, к укоренившимся и самоуверенным буржуазным ценностям — к преклонению перед научными истинами, разумом, моралью Канта, демократией, социализмом, республикой… Авангардисты, и Ницше в первую очередь, без сожалений решили всё это разрушить, чтобы открыть миру то, что ранее оставалось скрытым! Если угодно, они были отчасти хулиганами (впрочем, не без культуры), тем более бесстрашными, что гуманизм, на их взгляд, растерял всю ту разрушительную и созидательную силу, которой обладал вначале, когда низвергал идолов греческой космологии или христианства и, скажем так, обуржуазился сам.

Это объясняет радикализм, даже резкость, а порой и жестокие заблуждения философского постмодерна: да, необходимо сказать спокойно и без всякой полемики признать, что Ницше не случайно стал любимым мыслителем нацистов, а Маркс— кумиром сталинистов и маоистов. Тем не менее философия Ницше, порой несносная, все равно гениальна и очистительна. Можно не разделять его идеи, можно даже их ненавидеть, но после него невозможно мыслить, как раньше. И уже в этом признак его гения.

Чтобы показать тебе основные мотивы философии Ницше, я буду следовать трем осям, к которым ты уже привык: теория, праксис, учение о спасении.