Краткая история неолиберализма

Подобная критика может приводить к отказу от любых обобщений как неизбежно ошибочных и прекращению любых разговоров о правах, как несостоятельных и навязывающих абстрактную, рыночную этику в качестве прикрытия процесса восстановления классовой власти. 0ба подхода нуждаются в серьезном анализе, но я думаю, что не стоит оставлять правозащитную деятельность на откуп неолиберализму. Тут еще предстоит борьба, и не только в отношении того, какие обобщения или права должны возникать в той или иной ситуации, но и о том, как должны быть организованы универсальные принципы и система прав. Нас должно насторожить искажение связи между неолиберализмом как особым набором политических и экономических инструментов и ростом популярности универсальных прав как этической основы моральной и политической легитимности. Декреты Бремера навязывают определенный комплекс прав в отношении Ирака. В то же время они нарушают права граждан Ирака на самоопределение. «Из двух прав,— как заметил Маркс,— побеждает сила»[250]. Если восстановление классовости предполагает навязывание определенного набора правил, то сопротивление такому навязыванию равноценно борьбе за совершенно другие права.

Положительный аспект правосудия как права заключается в стимулировании политических движений: борьба против бесправия часто объединялась с выступлениями в поддержку социальных преобразований. Вдохновляющая история движения за социальные права в США есть тому наглядное подтверждение. Проблема, разумеется, состоит в том, что в мире существует бессчетное количество концепций правосудия. Анализ показывает, что основные социальные процессы возникают и основываются на вполне определенных концепциях прав и справедливости. Подвергнуть сомнению эти права означает подвергнуть сомнению поддерживающие их социальные процессы. И наоборот, невозможно лишить общество некоторых ключевых социальных процессов (накопление капитала на основе рыночного обмена) и взамен ввести другие (политическая демократия и коллективные действия) без одновременного сдвига в предпочтениях от одной концепции справедливости и права к другой. Недостаток любого идеалистического определения справедливости и права состоит как раз в том, что оно скрывает эту взаимосвязь. Только при выявлении реальных социальных процессов перемены могут приобретать общественное значение[251].

Рассмотрим пример неолиберализма. Два основных объекта власти становятся основой для формирования системы права — территориальное государство и капитал[252]. Сколько бы мы ни стремились к тому, чтобы права стали универсальными, их существование обеспечивает государство. Без политической власти права ничего не значат. Получается, что права есть производная от гражданства и зависят от него. Тогда возникает вопрос о территориальной юрисдикции. Появляются сложные вопросы, связанные с людьми без гражданства и нелегальными иммигрантами. Становится важным, кто является или не является гражданином, от этого зависит включение или невключение людей в систему в рамках территориального определения государства. Как государство реализует суверенитет в отношении прав — это особый вопрос, но и на суверенитет (как становится ясным в Китае) глобальные правила налагают определенные ограничения, которые являются неотъемлемой частью неолиберального процесса накопления капитала. Национальное государство с его монополией на легитимные формы насилия может, в соответствии с теорией Гоббса, определять собственную систему прав и лишь до некоторой степени подчиняться международным соглашениям. США настаивают на своем праве не отвечать за преступления против человечества на мировой арене и в то же время утверждают, что военные преступники из других стран должны отвечать перед законом и тем самым судом, чью власть они не признают в отношении собственных граждан.