Читаем Краткая история Русского Флота полностью

Флот должен был «войти в Босфор, сбить находившиеся на пути батареи, сделать десант, где только удобность к тому представится, стараться атаковать или посредством брандеров и бомбардирских кораблей истребить флот турецкий и простереть действия свои до самого Царьграда, употребляя совокупные силы с берега и моря для наведения страха со всевозможным вредом на сераль, город и жителей». Но эта экспедиция не состоялась вследствие отзывов Траверсе и Ришелье, представивших о недостаточном числе сухопутного войска, в числе которых было более 6 тысяч рекрут. «По такому состоянию войск сих, – представлялось во всеподданнейшем докладе министра Чичагова, – нельзя обнадеживаться в успехах действий в столь важном предприятии, и они (Траверсе и Ришелье) не осмелились отваживать на удачу чести и славы империи». Таким образом, действительность оказалась далеко не соответствующей заманчивым предположениям. В это время в Черноморском флоте наличное число судов, годных к службе, было 6 кораблей (100-пушечных – 2, 74-пушечных – 2 и 66-пушечных – 2), 3 фрегата и 10 мелких судов (бриг, шхуна, бригантина и 7 транспортов). Кроме того, находились в Корфу принадлежащие к этому же флоту 3 корабля (74-пушечных – 2 и 66-пушечных – 1) и 1 фрегат. В каком состоянии находился флот, оставшийся в Черном море, показали наступившие военные действия.


По отмене экспедиции в Босфор, в начале января 1807 года посланы были из Севастополя два небольшие отряда судов; один в Трапезонт, где все дело ограничилось перестрелкой и потоплением двух невооруженных судов, и второй – для осмотра берега между Варной и Босфором.


Взятие Анапы Пустошкиным и неудачная его экспедиция в Трапезонт


Подойдя к крепости Анапа с отрядом из 15 судов (4 корабля, 4 фрегата, 2 брига, 4 канонерские лодки и брандер), контр-адмирал Пустошкин, после двухдневного бомбардирования, свезенным десантом овладел крепостью и разрушил ее, причем взято было 98 орудий со снарядами и на рейде два небольших судна.

По возвращении в Севастополь Пустошкин с отрядом, увеличенным несколькими судами (4 корабля, 5 фрегатов, 5 канонерских лодок, 2 бомбардирские лодки, 6 мелких судов и 8 наемных транспортов), был отправлен в Трапезонт с целью овладеть городом и, утвердясь в нем, открыть сношение с главнокомандующим кавказским корпусом графом Гудовичем. По словам бывшего в Трапезонте нашего консула, овладение городом не могло представить трудности по малочисленности находящихся там войск и еще потому, что местные жители, турки, были очень недовольны вновь присланным пашой.

Подойдя к Трапезонту, Пустошкин, после неудавшейся попытки войти в сношение с местными властями, начал бомбардировать соседний с Трапезонтом город Платану, причем взял одно купеческое судно и потопил другое; попытка высадить десант не удалась. Между тем, засвежевший NW со шквалами мешал успешному действию артиллерии, и грунт рейда оказался до того нехорош, что канаты перетирались, якоря не держали, и суда дрейфовало. Такая опасная якорная стоянка и недостаток в пресной воде заставили отряд возвратиться в Севастополь. Этой неудачной экспедицией начальник ее Пустошкин навлек на себя «особенное неудовольствие» начальства и, как видно по дальнейшей его службе, лишился доверия, которым до того времени пользовался. Несмотря на продолжавшееся перемирие, с ранней весны 1808 г. Черноморский корабельный флот, под начальством контр-адмирала Трескина, находился в готовности к выходу в море, и главному командиру маркизу де-Траверсе предоставлено было министром право «распоряжаться движением флота по востребованию надобности». К наличному числу судов прибавилось еще два, построенные в Херсоне (74-пушечные корабли Анапа и Мария) и 36-пушечный фрегат Лилия.

Мирная деятельность флота ограничивалась тем, что в продолжение всего лета обучали команды управлению парусами и действию артиллерией, а на Севастопольском рейде стояли корабль и фрегат, сменявшиеся через две недели; отряды мелких судов также по очереди высылались в крейсерство к сулинским гирлам Дуная.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное