Краткая история США

Само по себе появление Партии свободы, боровшейся за освобождение рабов, стало одним из проявлений всеобщего ощущения того, что американское общество сковано нелепыми условностями и нуждается в переменах. Эта жажда реформ, или, как называл ее Ральф Уолдо Эмерсон, «демон реформирования», охватила население всей страны. Люди боролись не только за отмену рабства, но и за другие перемены, призванные оживить общественные институты, сделав их более человечными.

Этот всеобщий энтузиазм новая эпоха романтизма позаимствовала у века Просвещения. Американцы той эпохи верили в совершенство человека и лучшее будущее и проповедовали необходимость «возвысить жизнь человека, приведя ее в гармонию с его представлениями о Красоте и Справедливости». Эмерсон выразил эти романтические представления, сказав, что «однажды все люди будут любить друг друга; и все бедствия растворятся во всепроникающих лучах солнечного света»[17].

Улучшать общество, реформировать то, что плохо, исправлять то, что пришло в негодность, – эти обязательные требования романтики предъявляли ко всем людям, полагая, что они в силах достичь подобных целей, так как могут делиться опытом и разумом и благодаря своим интуитивным способностям открывать универсальные истины. Группа интеллектуалов из Новой Англии, таких как Бронсон Олкотт, Джордж Рипли, Натаниэл Готторн, Орестес Браунсон, Маргарет Фуллер, Генри Торо и Эмерсон отстаивали идею «трансцендентализма», провозгласив человека не просто хорошим, но богоподобным. Прежнее пуританское представление о греховности человека сменилось верой в его божественность. «Считается, что пантеизм растворяет человека и природу в Боге, – писал один из трансценденталистов, – материализм растворяет Бога и человека в природе, а трансцендентализм растворяет Бога и природу в человеке».

Красоту трансценденталисты видели в природе, а уродство – в материалистическом обществе, одержимом жадностью и стяжательством. «Я, пожалуй, даже не знаю другой такой страны, – заявил Алексис де Токвиль, – где бы любовь к деньгам занимала столь прочное место в сердцах людей»[18], как в Соединенных Штатах. Тем не менее человек в состоянии это изменить, потому что он «наделен бесконечными способностями к улучшению». Эти способности происходят от присущей американцам веры в равенство, утверждал Токвиль. Священники, которые были на переднем крае движения трансценденталистов, говорили об этом иначе, более романтично. Например, Эмерсон говорил: «Для чего рожден человек, как не для того, чтобы быть реформатором, переделывать то, что сделано человеком, отвергать ложь, восстанавливать правду и добро, подражая этой великой Природе, которая хранит нас всех?»[19]

Изначально трансценденталисты встречались в доме Джорджа Рипли в Бостоне, где обсуждали свои идеи и взгляды, а позднее некоторые из них основали под Бостоном, в Западном Роксбери, общину под названием Брукфарм. Там они могли жить сообща и воплощать свои идеи на практике. Количество членов общины никогда не превышало 150 человек, но их посещали тысячи людей, приходивших послушать, что они говорят. Этот опыт жизни в коммуне привлек многих американцев, хотя в 1847 г. Брукфарм перестала существовать после ужасного пожара.

Сама идея коммунитаризма совершила рывок, когда появилось множество общин, в которых люди вели более гармоничный образ жизни. Такие коммуны назывались «фалангами», первые из них создал французский социалист Шарль Фурье. Фаланстеры жили вместе и сообща работали над тем, что им нравилось и приносило удовлетворение. Предполагалось, что труд в коммунах будет более продуктивным, а их члены будут пользоваться равными благами. Идеи Фурье распространялись в США Альбертом Брисбеном из Нью-Йорка. В его «Социальной судьбе человека» (Social Destiny of Man, 1840) описывались «безумные траты, происходящие из-за нашего нынешнего социального устройства и… колоссальные экономия и прибыли, которые можно получить от сотрудничества и кооперации в промышленности»[20].

Роберт Оуэн, успешный шотландский промышленник и известный филантроп, основал в штате Индиана общину Новая Гармония. Ожидалось, что благодаря коллективной собственности и совместному труду Новая Гармония станет образцовым процветающим обществом, в котором каждый будет вести счастливую и продуктивную жизнь, а нищета и преступность исчезнут. Но через два года эксперимент провалился. Помимо прочего, причудливые идеи Оуэна о свободной любви породили в общине рознь и конфликты.