Краткая история театра

Изображение основано на рассказе Кемпа о том, как он на спор протанцевал от Лондона до Норвича. Главный комик шекспировской труппы, Кемп вслед за Тарлтоном стал любимцем публики. Известно, что он первым сыграл Догберри в комедии Много шума из ничего и Петра (слугу Кормилицы) в Ромео и Джульетте.

[83] Ричард Тарлтон. Деталь инициала из манускрипта Джона Скотто. Около 1590

Согласно литературному описанию, Тарлтон был низкорослым, коренастым, косоглазым, имел небольшой горб и смешной приплюснутый нос. Он отличался большим талантом импровизатора. Вполне вероятно, что реплики некоторых комических персонажей Шекспира, например Могильщика из Гамлета, основаны на воспоминаниях автора об остротах Тарлтона.

Нам невероятно повезло, что сочинения Шекспира были напечатаны, так как ни одна из его рукописей не сохранилась, и, несмотря на мировую славу, мы мало знаем о нем самом [80]. Родившись, предположительно, в Стратфорде-на-Эйвоне, в одной из земель средней Англии, графстве Уорикшир, он в восемнадцать лет женился, но вскоре перебрался в Лондон, где сначала стал актером, а затем драматургом и пайщиком театра «Глобус». Преуспев в театральном деле, он купил в Стратфорде небольшой дом, куда под конец отправился на покой и в котором в 1616 году умер, оставив двух дочерей, вышедших замуж за местных горожан. Его единственный сын скончался в возрасте одиннадцати лет. Вот и всё, что нам доподлинно известно о жизни великого драматурга. Остальное приходится выискивать в его пьесах, удивительно разнообразных по стилю и содержанию, в диапазоне от трагедии до комедии, с уклоном то в историю, то в трагикомедию, а то и в романтическую пьесу или пастораль. Чаще всего его драмы просто не поддаются классификации, потому что Шекспир – гений универсальный: в его творениях комедия и трагедия переплетены так же тесно, как в жизни любого человека. Шекспир ускользает как ртуть, когда пытаешься замкнуть его в рамки определений, которые хорошо работают в случаях с писателями попроще. Большинство своих пьес он написал для публичного театра, и их внимательное изучение может немало рассказать об устройстве елизаветинской сцены и организации театральных постановок, прежде всего тех, что осуществлялись в самом «Глобусе».

В то время Шекспира ценили не так высоко, как теперь. Его современники, за исключением разве что Бена Джонсона, относились к нему свысока, считая ремесленником, не обладавшим университетским образованием, которым кичились многие другие авторы. Первый из известных нам отзывов о Шекспире как драматурге откровенно уничижителен. Он принадлежит Роберту Грину, одному из «университетских умов», который назвал своего коллегу (в памфлете На грош ума, купленного за миллион раскаяний) «вороной-выскочкой», возомнившей себя «единственным потрясателем сцены в стране». Скорее всего, Грин съязвил из ревности, ибо сам не завоевал ни славы Шекспира, ни даже признания, сравнимого с тем, которого добились его университетские товарищи, например Томас Кид, автор Испанской трагедии и, возможно, ранней версии Гамлета (обе пьесы могли повлиять на Шекспира, когда тот работал над своим главным шедевром).

Произведения друга Кида Кристофера Марло, выходца из Кембриджа, родившегося в один год с Шекспиром, но начавшего театральную карьеру раньше него, ознаменовали начало новой эры в истории английского театра. Наиболее известной из его пьес стала драматизированная версия легенды о докторе Фаусте: на гравюре из печатного издания этой драмы изображен Мефистофель в маске и черном костюме, вылезающий из люка в сцене и очень похожий на Сатану из библейских историй [84].

Бен Джонсон был человеком совсем иного склада, не похожим ни на Марло, ни на Шекспира. Он получил хорошее образование в Вестминстерской школе, но затем по воле отчима, лишившего его возможности продолжать учебу в университете, освоил ремесло каменщика. В отличие от Шекспира Джонсон весьма сожалел об отсутствии университетского статуса; это чувство отравляло ему жизнь. Задиристый и озлобленный, он то и дело ссорился с властями и несколько раз сидел в тюрьме, однако ничто не могло помешать ему говорить и писать то, что он считал нужным. Джонсон в большей степени, чем любой из английских драматургов – его современников, впитал влияние Ренессанса. Если творчество Марло, Кида или Шекспира сохраняло долю преемственности по отношению к старым формам английской драмы, то Джонсон, преуспевший в изучении античных авторов и привнесший в свои пьесы солидную эрудицию, сумел втиснуть драматический материал в пятиактную форму, предписанную Горацием. Наверное, в подражание Джонсону актеры Хеминг и Конделл, первые издатели Шекспира, произвольно поделили на части изначально непрерывный текст его пьес.