Краткая история Турции

В любом случае Болгария дала прецедент для Армении, и среди армян стал расти национализм. В 1860-х годах священники, которые до сих пор доминировали в местных делах армян, начали заменяться купцами и специалистами, активно агитирующими за развитие национальных школ. Затем, уже в 1880-х годах, то ли в Тифлисе (тогда он был городом с самым большим армянским населением), то ли за границей, в Швейцарии, стали возникать армянские революционные партии. Они обучили своих людей в России и даже принимали русские названия – одна из них, «Колокол» (по-армянски «Гнчак»), взяла себе название самого известного революционного периодического издания.[41] Идеология этих партий одобряла террор. Убийство царя спровоцирует полицию, полиция глупа и жестока, она ударит по невиновным, семьи невиновных будут симпатизировать террористам. Армянские националисты закончили свою деятельность в русском парламенте как единственные союзники большевиков. Молодые армяне, обучавшиеся в армянских миссионерских школах, тоже были базой национальных партий, так как их вводили в заблуждение, убеждая, что христианский Запад придет им на помощь.

Тем временем в Восточной Анатолии росло напряжение. Русские изгнали с Кавказа черкесов (может быть, вместе с чеченцами их было полтора миллиона) и, потеряв треть людей в переполненных лодках и в других ужасающих обстоятельствах, они собрались на турецкой территории и начали борьбу за землю с местными армянами[42]. То же самое произошло с кочевыми курдами, которые спустились зимой в армянские деревни, ожидая, что их будут кормить и расселят. Местные чиновники брали взятки за их защиту или за снижение налогов. К концу 1880-х и тут, и там начались конфликты.

Мурад V управлял делами вполне сознательно. Однако в 1876 году он продержался всего несколько месяцев и был свергнут под мнимым предлогом сумасшествия (ясно, что он нервничал в тяжелой ситуации). На его место взошел гораздо более умелый младший брат, Абдул-Гамид II, который смог оставаться на престоле до 1909 года. Бедный Мурад вел себя очень лояльно по отношению к Мидхату-паше, который создал конституцию. Абдул-Гамид сыграл более долгую и более хитрую игру: сначала он сотрудничал с Мидхатом, чтобы завоевать доверие Европы, в особенности британцев, а затем распорядился отправить его на долгие годы в ссылку в Саудовскую Аравию, где со временем убил.

Фактом является то, что Абдул-Гамид не верил в либерализм и конституцию – они только развалили бы его империю. Царь Александр II, и в еще большей степени его сын Александр III, считали так же, и отношения турок с Россией стали удивительно теплыми: на деле две империи имели много общего. Теперь, после договора в Берлине, Турецкая империя становилась все более выраженно мусульманской. Болгары в итоге получили свое национальное христианское государство, то же сделали греки и сербы, и мусульмане бежали толпами из их земель, так как там происходили этнические чистки, а мечети сносились. Австрийцы заняли Боснию[43]; британцы оккупировали Кипр – беженцев стало еще больше. В 1881 году греческую границу при поддержке британцев отодвинули еще дальше на север, и османское присутствие на Южных Балканах ограничивалось теперь лишь Албанией и Македонией. В империи все еще жили миллионы христиан и евреев, но теперь они были в меньшинстве – менее одной пятой.

Абдул-Гамид намеревался создать единую империю, которая состояла бы из разных мусульман, в первую очередь турок и арабов. Его предшественники занимались религиозными проповедями из дворца Долмабахче, выстроенного в европейском стиле. Абдул-Гамид переехал в более скромный Йылдыз, расположенный выше и дальше от моря, а также сделал исламскими гораздо больше аспектов империи. Именно теперь родился миф, что османы всегда вели священную войну против неверных, и в этом свете гробницы первых султанов в Бурсе приобрели в конце XIX века репутацию религиозных святынь. Абдул-Гамид также распустил парламент и правил через декреты; вскоре он приобрел за границей репутацию жесткого диктатора – le seigneur, это слово пошло по миру с легкой руки Анатоля Франса, имевшего в виду кровь, которую этот seigneur предположительно пролил. «Абдул Проклятый» – так назвал его Гладстон.

Конечно, в империи была усилена и увеличена полицейская сеть; некто Арап Иззер-паша развлекал себя тем, что в праздник Рамадан отлавливал людей, жующих или курящих возле дворца Йылдыз, и жестоко их наказывал. Но Абдул-Гамид являлся интересной фигурой: он был весьма искусным плотником и даже переводил оперы. Он обладал замечательной энергией (считая себя выше правил Корана, султан взял себе семь жен, на последней он женился в 1900 году, когда ей было семнадцать, а ему пятьдесят восемь). Он повернулся спиной к бюрократам Танзимата, особенно к Мидхату-паше.