Краткая история военных сражений

Таким был общий рисунок войны на Западном фронте в Европе. С имевшимся в наличии оружием и в существовавшей стратегической обстановке имелось мало возможностей варьировать сложившийся образ действий и проявлять в окопной войне тактическое мастерство.

Тем не менее были периоды боевых действий, которые велись лучше обычного. Немцы под Верденом постоянно стремились к тактической внезапности и старались атаковать неприятеля в самом слабом, а не в самом сильном месте. Дерзко и умно действовавшие под покровом темноты разведывательные группы искали в боевых порядках противника слабые места. Если обнаруживали, что французы в какой-то точке особенно бдительны и хорошо укреплены, то переносили атаку на другой участок или откладывали ее, продолжая артподготовку. При менее значительных атаках слали подкрепления не туда, где терпели неудачу, а скорее туда, где назревал успех, демонстрируя возможность прорвать боевые порядки противника. Они использовали излучины Мааса и другие особенности местности в поисках возможностей для охвата с фланга. Тесное взаимодействие пехоты и артиллерии достигалось посредством запуска желтых, красных и зеленых сигнальных ракет, союзники не могли в этом с ними соперничать. Кроме того, немецкие солдаты отличались трудолюбием и тщательностью при создании полевых укреплений. В целом, и особенно у Вердена, немцы использовали имевшиеся скудные тактические возможности лучше своих противников. Но и они в конечном счете не смогли сломить сопротивление французов под Верденом: окопная война в том виде, как она велась, не могла принести решающих результатов.

Картина фронта в районе Пашендейля во время третьего сражения у Ипра описана в «Британской официальной истории»: «Обработанные артогнем площади в прифронтовой зоне стали непроходимыми болотами. Берега разлившихся речек превратились в трясины, проходимые только по немногим четко намеченным тропам, ставшим целями для вражеской артиллерии, а сойти с тропы значило подвергнуться риску утонуть». Если в этих ужасных, сопряженных с опасностью условиях энтузиазм постепенно угасал, то что касается мужества и самопожертвования, они оставались неизменными. Прежде всего придавал силы дух товарищества. Сидней Роджерсон писал: «Окопная жизнь не была сплошным ужасом. Она представляла собой смесь множества вещей: страха и тоски, чувства юмора, товарищества, трагизма, усталости, мужества и отчаяния».

Примечательный и позорный факт – значительная часть старших офицеров не представляла условий, в каких воюют солдаты. В приказах об атаках, порой несколько дней подряд, обычными были слова: «невзирая на потери». А.Дж.П. Тейлор справедливо замечает: «Героем Первой мировой войны был неизвестный солдат». Солдаты заслуживали лучшего командования.

Коль скоро обе стороны упорствовали в применении этой тактики лобовых атак, война на Западном фронте должна была стать войной на истощение – испытанием каждой стороны на стойкость и наличие ресурсов.

Но поразительно – солдаты с обеих сторон не падали духом. Немцам удавалось вести войну на двух фронтах. Везде они удерживали позиции и их потери были меньше потерь противника. Благодаря довоенной системе службы по призыву с длительной подготовкой, на фронт поступали первоклассные войска. Французы тоже держались до конца, их боевой дух даже повысился благодаря успешной обороне Вердена. Потери пока были самыми большими, как в количественном, так и в качественном отношении, лучшие солдаты регулярной армии пали в боях, но боевой дух французов не был сломлен. Британцы на Западном фронте только начинали осознавать свое место. К первому 100-тысячному Британскому экспедиционному корпусу в первый же месяц после начатой государственным секретарем по военным делам Китченером кампании в «Новую армию» вступило полмиллиона добровольцев. Они получили довольно сумбурную подготовку и были плохо оснащены, но к 1916 г. уже были готовы нести бремя войны наравне с французами. Союзные силы на Сомме почти полностью состояли из британцев. После испытаний 1916 г. преобладавшее поначалу неунывающее настроение добровольцев лишь сменилось на мрачную решимость.