Ответ на этот вопрос отрицательный. Так что программа могла бы быть совсем короткой. Кроется ли зло в ДНК? Нет. Интеллект? Безусловно, существует наследственная составляющая, и весьма значительная, но она измеряется на уровне популяций, а не отдельных личностей, и пока охота за специфическими корреляциями между генами и интеллектом не принесла серьезных результатов. А что касается красоты, я не отношусь к поклонникам Мэрилин Монро, как, полагаю, и многие другие люди. Мне больше нравится Лорен Бэколл. Я согласен с формулой «красота в глазах смотрящего», которая подразумевает, что в оценке красоты важную роль играет сам зритель. Да, существуют некие «архетипы» женщин, но многие из них имеют культурную основу и далеки от универсальности даже внутри культурных границ. Физические характеристики Мэрилин и ее обаяние отчасти определялись генами. Но ее манеры, актерская игра, характер, одежда, макияж, прическа и все прочие элементы, составляющие цельный образ, не были закодированы в генах и не могут быть идентифицированы генетическими методами. Прежде чем стать Мэрилин, Норма Джин имела рыжеватые волосы, но готов поспорить, что в ее статусе архетипа женской красоты важную роль играет культовый имидж крашеной блондинки.
Вне зависимости от того, говорим ли мы о преступных наклонностях, физиологических особенностях, психических нарушениях или абсолютно нормальных человеческих проявлениях, таких как политические пристрастия, тяга к алкоголю или сексуальные предпочтения, биологическая составляющая, определяемая генетикой, не является ни причиной, ни триггером, ни основанием. Она является лишь вероятностным фактором.
Хочется верить, что наука – материя сложная и тонкая и не подвержена влиянию моды, но, к сожалению, это не так. Появляются новые, более доступные технологии. Честность и тщательность исследований разнятся в разных лабораториях, у разных людей, в публикациях и фондах. Журналы подходят к рецензированию работ с разной степенью дотошности, и публикация в научном журнале вовсе не является доказательством истинности результатов, а лишь показывает, что материал соответствует формальным стандартам научной литературы и доступен для анализа другими учеными. Но опубликованные результаты становятся доступны для широкой общественности и журналистов, у которых совсем другие стандарты и другое понимание деталей. Генетика развивается, количество данных растет. Данные эти сложны, непонятны, требуют анализа, разбора, экспериментальной проверки. Но равновесие между сложным миром научных исследований и научных публикаций и внедрением новой научной информации в широкие массы часто нарушается. Процитированная в начале главы 5 фраза Г. Л. Менкена прекрасно это показывает, хотя он и был газетным репортером.
Никто и никогда не найдет «гена зла», «гена красоты», «гена таланта», поскольку их не существует. ДНК – это не рок. Наличие определенного гена или варианта гена влияет лишь на вероятность проявления того или иного признака. А более правильно сказать, что на вероятность появления признака влияет множество небольших вариаций во многих генах, причем в сочетании с факторами окружающей среды, к числу которых относятся самые разные элементы, не связанные с ДНК.
Если вы введете в поисковую программу фразу «ученые нашли ген», вы обнаружите тысячи заголовков из самых разных источников – от бульварной прессы до уважаемых изданий.
«Ученые обнаружили ген кокаиновой зависимости»:
«Ученые обнаружили “ген транссексуальности”, который заставляет мужчину чувствовать себя женщиной»:
«Ученые обнаружили ген роста»:
«Исследование: Гены предсказывают, в какое время суток вы умрете»:
«Ген, который может свести с ума. Ученые открыли “ген беспокойства”, заставляющий людей испытывать чувство страха»:
«Ученые выяснили, какой ген способствует ожирению»:
«Ученые нашли “ген гомосексуальности”, позволяющий предсказать сексуальную ориентацию»: