Краткая история всех, кто когда-либо жил

В этой истории забавно то, что бактерии Yersinia pestis нет до нас никакого дела: ее жизненный цикл связан с небольшими млекопитающими, которым она практически не вредит, и с ее непосредственным любимым хозяином – блохой. Да, блоха может прицепиться и к нам, и на нас живут всякие гниды, но не столько, сколько на наших дальних родственниках по животному миру. Симптомы болезни, ее тяжесть и неизбежность неумолимых смертоносных волн, пожиравших всех подряд на протяжении пяти тысячелетий, повлияли на развитие Европы, уничтожая армии и губя империи. И все это – лишь побочный эффект слепого естественного отбора. Мы сами навлекли на себя эту беду, занявшись сельским хозяйством и торговлей и разбогатев: где зерно – там крысы, где крысы – там блохи. Эволюция – это гонка вооружений, нескончаемая партия в пинг-понг между хозяевами генов и теми организмами, которые на них паразитируют, это спиральные циклы в борьбе за существование. Yersinia pestis нашла блоху и сделала ее своей рабыней. Блохи любят крыс, а крысы неотступно следуют за человеком. За 5000 лет в животе блох просто за счет желания выжить и универсального механизма естественного отбора Yersinia pestis изменила свои гены и опосредованно изменила наш геном. Так ДНК раскрывает нам историю Европы. И не только Европы.

Долгий путь из Африки

Вся история европейцев – новая по сравнению с долгим и медленным выходом наших предков из Восточной Африки. Хотя сейчас это трудно представить, но этот путь длился несколько столетий или даже тысячелетий. Чем ближе мы подбираемся к настоящему, тем короче временные интервалы и тем ощутимее процесс нашей эволюции.

Пришло время уделить внимание временно́му фактору. Гипотеза африканского происхождения человека подкрепляется множеством данных и теперь принимается большинством ученых. Но когда мы говорим о миграции людей на протяжении сотен поколений, такой подход оказывается невероятно упрощенным. Может быть, нас вводит в заблуждение слово «миграция»? В современной истории оно приобрело конкретный смысл и в настоящее время является предметом обширных дискуссий. Совсем другое дело – миграция в тех временных рамках, в которых происходят эволюционные процессы. Путь в тысячу километров за тысячу лет вообще трудно назвать перемещением, а археологические данные, свидетельствующие об этом процессе, редки и разрозненны. Однако тот же процесс в тех же временных рамках объясняет движение генов, их распространение в популяции, их отбор невидимой силой эволюции, а также их исчезновение. В каком-то смысле археология нуждалась в генетике, которая представила измеряемые показатели, обретающие смысл только в рамках такой временной шкалы.

Я должен подчеркнуть, что сегодня получить ДНК из старых костей стало гораздо проще, чем раньше, но дело это по-прежнему весьма кропотливое. Задача исследователей заключается в извлечении незараженных образцов генома – не просто фрагментов, но длинных кусков ДНК из всех 23 пар хромосом. В большинстве окаменелостей, из которых удается извлечь ДНК, хозяйскому организму принадлежит лишь 1 % материала, а все остальное – бактерии, питавшиеся останками на протяжении тысяч или даже десятков тысяч лет. Однако проводить сравнительный анализ и делать выводы о перемещениях популяций можно только на основании длинных участков ДНК. Таких образцов не очень много, и хотя теперь мы можем получить ДНК древних европейцев, ДНК наших африканских предков практически отсутствует. В значительной степени это связано с температурой. ДНК внутри костей намного лучше сохраняется в сухой и холодной пещере, чем в жаркой и влажной. И хотя на родине человечества было обнаружено множество древнейших костей, добыть из них ДНК не так-то легко[39]. Зато изобилие неолитической ДНК в сочетании с генетическими данными современных людей, да плюс к этому многочисленные археологические находки из европейских пещер и древних жилищ наших предков позволяют воспроизвести историю Европы с невероятными подробностями.

Все эти результаты могут изменяться или, по крайней мере, уточняться по мере развития сложной картины перемещений человечества, формирующейся благодаря накоплению археологических, филологических, культурологических, а теперь и генетических данных. Эта картина намного сложнее карты континентальной Европы из телесериала «Папашина армия»[40]. Теперь мы видим, откуда взялись те или иные гены и как развитие культуры, особенно сельского хозяйства, навсегда изменило нашу ДНК. Тени прошлого в нашем геноме ждали, когда их обнаружат, и теперь могут рассказать нам свою историю.